– Уверен. – Энди пинком отшвырнул апельсин. – Завтра часов в одиннадцать?

– Отлично.

– Я позвоню. – Клацнув очками, они поцеловали Друг друга в щеки.

– Счастливого Рождества, – сказали оба, улыбаясь одними губами.

Он направился в угол, к лифтам.

Она пошла в аптеку. Французские школьницы болтали у газетного лотка, сверкая бижутерией и расточая запах духов.

Розмари купила зубную пасту и фонарик, попросила доставить их в номер, затем прошла в глубь аптеки и поговорила с улыбчивым фармацевтом. Через минуту он отошел от прилавка.

Поблескивая очками, Розмари осмотрела аптеку, сняла очки и улыбнулась. Продавщица улыбнулась в ответ, поковыряла пальцем в ухе и поморщилась – в двери хлынули школьницы.

Вернулся фармацевт, протянул руку над прилавком.

– Всенощная?

– Да, Эл, вы угадали. Счастливого Рождества.

– Хватит полтаблетки, чтобы не уснуть три или четыре часа. Счастливого Рождества, Розмари.

– Привет, Розмари. Это Джо. Как придешь, позвони мне, ладно? У меня тут проблема.

Когда Розмари, выслушай автоответчик, перезвонила, выяснилось, что проблема связана с Мэри‑Элизабст, двадцатитрехлетней дочерью Джо, которая вдруг оказалась лесбиянкой и переселилась к своей любовнице, разменявшей пятый десяток.

– Ронни вздумалось пригласить их на ужин, она у меня щедрая душа, особенно под Рождество. И они согласились. Поезда уже ходят. Если я не поеду, боюсь, Мэри‑Элизабет подумает, что…

– Конечно, Джо, поезжай! – сказала Розмари. – Поезжай и ни о чем не беспокойся. Я рада, что вы побудете вместе.

– Да и я хочу с ней повидаться. В смысле, раз уж она живет с этой… Надо по крайней мере представление иметь…

– Джо, правда, я бы и сама тебе предложила ехать. Честное слово. Я давно не была в церкви – только перед комой, – и, пожалуй, даже лучше, если это будет… более личным. Езжай и не волнуйся. Я все понимаю и целиком тебя поддерживаю.

– Спасибо, Рози. Входи через парадную дверь на Пятьдесят первой, около Мэдисон. Там будет кто‑нибудь со списком, достаточно назвать фамилию. А завтра когда встречаемся?

– К одиннадцати.

– Ну, пока. Еще раз спасибо.

Она осталась довольной вдвойне – потому что Джо повидается с семьей и потому что ей действительно хотелось пойти в одиночку. Разумеется, под личиной Гарбо.

До вторника она и не собиралась в церковь, а потом вдруг решила, где проведет канун Рождества. В соборе яблоку будет негде упасть, хотя в Рождество предусмотрены дополнительные службы, и ей не хотелось носить в церкви солнцезащитные очки, поэтому Розмари спросила Джо, не может ли он обеспечить сидячие места. Его она пригласила для приличия – чувствовала, что откажется. Набожности я нем не больше, чем в ней. Ведь оба развелись.

И потом, она все равно решила его бросить.

Бедный Джо. Оба они бедные, несчастные. Он прекрасно все понял и нашел еще меньше причин откладывать неизбежное – ведь каждый раз, когда они собирались провести ночь или уик‑энд вместе, обязательно что‑нибудь случалось и рушился план. Сначала вырубился свет в Дублине, затем загорелась гостиница в пригороде Белфаста, потом у Джо было защемление позвоночного нерва, и наконец, этот снегопад.

Казалось, где‑то во вселенной некий злобный дух поставил себе единственной целью не допустить, чтобы они вместе легли в постель накануне Нового года.

Розмари позвонила братьям и сестрам, отослала последние рождественские подарки. Ее подарки для основного состава «БД» (вероятно, это Ковен Энди, но не пойман – не вор) подождут до завтра.