Кайф. «Ты под кайфом». Правда, под легким. Ром? Или водка? Или что там добавили в коктейль? А может, дело в таннисе – он ведь и в питье, и в воздухе. Она уже почти не чувствовала запаха, но по углам сцены курился дымок над жаровнями, его завитки поднимались в снопах пастельного света. Красота…

Как в тот раз, когда они с Ги разожгли кадило. Да, тогда у нее были точно такие же ощущения – сверхчистое звучание музыки, невероятный зуд по всему телу, которое чувствует шелк и сквозь него – ковер. Но в этот раз ее ум абсолютно ясен, отточен, как сапожный гвоздь.

Двумя ступеньками ниже остановился темный восходитель. Низкий поклон.

– Розмари, прошу прощения. – Юрико. – Я так счастлив видеть вас здесь. Пока Энди нет, можно с вами поговорить?

Розмари выпрямила спину, поставила кубок и улыбнулась:

– Ну конечно, Юрико. Пожалуйста, садитесь. – Она прикрыла ноги подолом сутаны. – Я сама надеялась, что у нас будет возможность побеседовать.

– Спасибо, я тоже надеялся. – Он уселся на ступеньку сразу под Розмари, несколькими футами левее, острые скулы и подбородок заблестели в огнях сцены.

Потрясающе красив. Сорок девять, разведен, двое женатых детей. Об этом Розмари узнала от Джуди на следующий день после импровизированной вечеринки в офисе у Энди.

Не так давно (или это заблуждение?) она смотрела фильм «Хиросима, моя любовь». Герой фильма – тоже архитектор. Именно Юрико построил этот амфитеатр; он курирует строительство всех объектов «БД» в мире и возглавляет собственную фирму. В своем ремесле он считается профессионалом высочайшего класса.

– Как успехи с освоением компьютера?

– Это у меня в планах на будущий год, – ответила Розмари. – Первым номером в списке.

– А в моем списке только один пункт, – произнес он. – Нажать на тормоз. В будущем году мне пятьдесят исполнится. Наводит на мысли, верно? У «БД» нет для меня многообещающих проектов, вдобавок я предусмотрительно подыскал способных помощников. Поэтому решил на время отойти от дел и нюхать розы.

– Полностью одобряю. – Розмари улыбнулась, наклонилась вперед, положила руки на колени.

– Я сегодня смотрел по телевизору «Праздничный специальный», – глядя на нее снизу вверх, продолжал Юрико. – Отрывок с Энди. Я всегда так делаю, хотя есть записи; как‑то все иначе, правда? И знаете, у меня только усилилось чувство, будто он и впрямь небожитель, хоть и прикидывается простым смертным. И конечно, от того, что мы этой ночью здесь, с ним, ощущение только крепнет. Чего бы я для него не сделал! – Он глубоко вздохнул. – Уверен, что его причислят к лику святых. Думаю, Зажжение станет переломным событием в истории человечества, и при этом – величественным произведением искусства, самым грандиозным в силу своей мимолетности.

– Юрико, я чувствую то же самое. – Розмари наклонилась еще ближе к нему. – И говорила об этом Энди. Я так рада, что вы со мной согласны.

– Увидев сегодня здесь вас, – произнес он, – я еще больше уверовал, что он, да и вы истинные святые. Я это говорю от чистого сердца. Да разве простой смертный мог бы привести сюда родную мать? – Юрико повел рукой вокруг. – Да разве мать простого смертного смогла бы это понять? – Он ослепительно улыбнулся. – Вы обрастаете мифами. Вам, должно быть, это кажется несусветной чепухой?

Розмари тоже улыбнулась. И тоже ослепительно.

– Да.

– Наверное, за нас говорит таннис, – улыбаясь, произнес Юрико.

– Таннис? – переспросила она.