– Слышал, решил поохотиться, – многозначительно прищурился Михаил. – Благое дело, сам бы не отказался, да вот – заели дела… Конечно, охотиться будешь в окрестностях Голубого распадка?

– Начну там, после – куда кривая выведет, – схитрил Тарасик. – А что?

– Нет, нет, возражать не имею права… Когда едешь?

– Завтра утром.

– Гляди, поосторожней. Есть ориентировка – в округе завелись бандиты. Двое зеков, осужденных на длительные сроки, убили охранников и пустились в бега. Намечено прочесывание тайги вокруг об»ектов. С этой задачей я и приехал. Не напорись на нож или, тем паче, пулю…

– Спасибо за предупреждение. Учту.

Вот и весь разговор – сумбурный, туманный, ничего конкретного – одни домыслы и предупреждения. На прощание Михаил, поколебавшись, все же пооткровенничал.

– В Голубом распадке есть мой человек. Открыть его не имею права. Сам должен понимать – не маленький… Единственно, что могу сделать – нацелить агента. Когда придется тебе туго – поможет.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил сыщик. – При случае в долгу не останусь, – щедро пообещал он. Будто за его спиной стоял добрый десяток оперативников. – Кстати, у меня имеется просьбишка. Сделаешь – буду благодарен, откажешься – не обижусь.

– Постараюсь, – осторожно пообещал особист. – Если, конечно, в моих силах…

– В твоих, в твоих… Свяжись с начальством, пусть блокируют район Медвежьей Пади и Голубого распадка, наглухо закроют аэропорта, железные дороги, хотя бы основные автомагистрали. Желательно, известные вам тропы контрабандистов.

– Боишься – выскользнет?

– Еще как боюсь, – признался сыщик. – До рези в желудке, до головокружения…

– Не бери в голову, сыскарь, демаю, что и без наших с тобой советов, все вокруг уже заблокировано – мышь не выскользнет.

Добято не притворялся, он действительно испытывал мерзкое чувство самого настоящего страха. Выскользнет из расставленных силков Убийца, как уже не раз выскальзывал, гоняйся тогда за ним по матушке России, вынюхивай то стародавний, то свежий след кровавого маньяка…

19

Шагал Добято в штаб и насмешливо улыбался. Не успел приехать и сразу начал обрастать помощничками. Прапорщик, он же «юрист» и «опытный сыскарь». Всезнающий и хитроумный особист Михаил. Теперь ещё – его сексот, секретный сотрудник. С такой компанией не повязать убийцу – впору писать рапорт с просьбой немедленно отправить на пенсию.

Возле входа поглаживал тощий живот постоянный дневальный – худющий до прозрачности солдатик. Наверно, определили его на бездельную должность по причине «профнепригодности», пожалели слабосильного парня. А что ему прикажете поручить на стройке: бетон перемешивать, кирпичи подносить, доски приколачивать? Мигом сляжет в госпиталь, а то и вообще рассыпется!

– Как звать, сынок?

Дневальный нерешительно поглядел на члена комиссии. Черт его знает, как держаться с «пиджаком»: подхалимски улыбнуться или принять стойку «смирно»? Когда спрашивает офицер или сержант – это свои люди, следовательно, не опасные. А вот приехавший из самой Москвы – другое дело.

Паренек на всякий случай подобрал впалый живот, выпятил цыплячью грудь, задрал голову.

– Рядовой Тетькин… Иваном звать.

– Вот и хорошо, Иванушка, вот и ладно, – неизвестно за что похвалил Добято. – Ты должен знать, где квартирует прапорщик Толкунов.

– Так точно! – пропищал дневальный, ещё больше втянув живот.