|
Доркас рассказала ему про какой-то оборванный шнурок, и это привело Пуаро в неописуемый восторг. Мэри снова улыбнулась. - Смотрите, он выходит из ворот, - сказала она, взглянув в окно, - разве ваш друг собрался к себе? - Я уже давно отказался от попыток понять его действия! - Может быть, от сильного переутомления он немного... Мэри запнулась и покраснела. - Мне тоже иногда кажется, что Пуаро ведет себя не совсем нормально. Но через некоторое время выясняется, что во всех его на первый взгляд безумных действиях имелась строгая система. - Что ж, давайте подождем "некоторое время". Хотя Мэри и старалась показаться веселой, глаза ее были очень печальны. "И все-таки, - подумал я, - надо поговорить с ней о будущем Цинции". Я очень осторожно начал этот разговор, но не успел произнести и двух фраз, как Мэри перебила меня: - Вы прекрасный адвокат, мистер Хастингс, но зачем попусту растрачивать свой талант? Поверьте, я прекрасно отношусь к Цинции и, конечно же, позабочусь о ее будущем. Она о чем-то задумалась и неожиданно спросила: - Мистер Хастингс, как вы думаете, мы с Джоном счастливы вместе? Я был очень удивлен ее вопросом и смог лишь пробормотать, что это личное дело супругов и постороннему не пристало обсуждать подобные темы. - Да, это наше личное дело, но вам я все-таки скажу: мистер Хастингс, мы несчастливы друг с другом! Я промолчал, а Мэри, печально опустив голову, продолжала: - Вы же ничего не знаете обо мне - ни откуда я родом, ни кем была до того, как вышла за Джона. А у меня сейчас такое настроение, что хочется кому-то исповедаться. Признаться, я не слишком стремился оказаться в роли отца-исповедника. Во-первых, я помнил, чем закончилась исповедь Цинции. Во-вторых, в исповедники обычно выбираются люди не первой молодости, а я, напротив, был цветущим молодым человеком, к тому же неравнодушным к женщинам! - Мой отец - англичанин, а мать - русская. - А, теперь понятно... - Что понятно? - резко спросила Мэри. - Понятно, почему во всем вашем облике чувствуется что-то отстраненное и необычное. - Мать считалась красавицей. Я ее не помню - она умерла, когда я была совсем ребенком. По словам отца, мама по ошибке приняла слишком большую дозу снотворного. Мэри на мгновение замолчала, затем продолжала: - Отец тяжело переживал ее смерть. Через некоторое время он поступил на дипломатическую службу, и мы начали разъезжать по свету. К 23 годам я, кажется, побывала уже повсюду! Моя жизнь была наполнена весельем, впечатлениями и радужными надеждами. Она тяжело вздохнула. - Но неожиданно умер отец, почти ничего не оставив мне в наследство. Мне пришлось поселиться у своей престарелой тетки в Йоркшире. Естественно, после стольких лет, проведенных с отцом, жизнь в сельской глуши казалась ужасной - унылая скука и монотонность тамошнего существования просто сводили меня с ума. - Да, я вас прекрасно понимаю. - И вот в это время я встретила Джона. Конечно, с точки зрения тетушки, о лучшей партии нельзя было и мечтать. Но я думала не о деньгах - единственное, чего мне хотелось, - это выбраться поскорее из сельской глуши, из соседских сплетен и ворчания тетушки Я нахмурился. |
