Пенсии нет, и не надо. Я как вернулся в Одессу, так и не работаю. Я привез сюда все свои сбережения - вставную челюсть, Алькину наколку на продубленной шкуре и справку об отсутствии состава преступления. И считаю, что свое в этой жизни давным-давно отпахал. Что тебе сказать, так рабов в древнем Риме не давили, как нас в той тайге. А рабу пенсия не положена - я так считаю. И плевать хочу на всех. И буду счастлив только тем, что хоть умру свободным человеком. А пока мне многого не надо, с бычков и ставриды на жизнь хватает.

До войны мы часто ездили с Алькой в Люстдорф ловить рыбу. Теперь там почти ничего не ловится, и самого Люстдорфа больше нет. Вместо названий немецких сел появились Ивановки и Петровки, а Большую Долину просто перевели на русский язык. Они сперва перевели одесситов, а потом даже память о них. Где Греческая площадь? Где Еврейская улица? Где Польский переулок? Где Французский бульвар? Где обе Арнаутские? Там же, где греки, поляки, французы, турки... Всех перемололи. Немцам, вроде, немного повезло. Какие улицы - Карла Маркса, Энгельса, Розы Люксембург, Бебеля, Либкнехта... Сомневаюсь, что в двух Германиях есть хоть один город со всеми этими названиями подряд...

Правда, слышал, что Французский бульвар снова будет Французским. Но что с того? Названия можно вернуть. А людей? Их не вернешь вместе с Одессой. Потому что город - это его люди, а не названия улиц. У каждого города есть лето и зима. Одесса прожила свое лето и встретила зиму. А зимой она не похожа сама на себя.

Зимой скучно и холодно. Мы, одесситы, плохо переносим холод, но в их поганом лесу было куда хуже. Я читаю разные книжки и вот что думаю. Жили себе мы все в одном дворе: и Айзенштайны, и Айзенштейны, Козловы, Конти... А Митя Гончаренко? Его ж с Мустафой Каримовым водой было не разлить - так корешевали... Люди жили дружно, пока на их голову не свалились эти самые «изьмы». Социализм, интернационализм, фашизм, национал-социализм, капитализм и прочая дребедень. И каждый, кто ее проповедовал, кричал, что все это надо для блага людей. А что из этого вышло? И те, и другие положили миллионы для их же блага в землю? Так пусть хоть сейчас заткнутся насчет своих «изьмов», люди должны жить по-людски - и все тут. А теперь все кругом кричат, что у нас оказывается социализм недоразвитый, надо его по-новому строить. Чтоб вы пропали! Мало нам того, что было? Перестройка - блеф, потому что ее фундамент - старый, сделан из костей безвинных. Я прочитал много книжек и понял: чем больше люди орут за свободу, тем тяжелее потом ярмо на их шее. Ну не все равно, как оно называется? Мой дед всю жизнь торговал в своей лавке, а когда прогорел, работал в жестяной мастерской на Дальницкой. Он умер, и не знал, что его всю жизнь угнетали. Дай Бог, чтоб многим хозяевам нашей страны теперь жилось, как этим угнетенным до революции... Это я думаю сразу за двух Альбертов. За наши судьбы, за жизни других людей эти «изьмы» постарались - дальше некуда. Я помру - обязательно в рай попаду. Алька тоже в раю, знаю. Там светло и чисто, как зимой, только не холодно. Видишь, вода постепенно становится свинцовом, и скоро мы начнем ловить глосей на ферину. Карлыч знает, что говорит...

ЛЕГЕНДА О ХОЖДЕНИИ В НАРОД ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ОБКОМА ПАРТИИ ТОВАРИЩА КИРИЧЕНКО

Еще задолго до того, как Продовольственная программа стала делом всех, она была заботой каждого. Для выполнения Продовольственной программы, нужно сказать, тогдашний первый секретарь обкома товарищ Кириченко старался искренне, как в передаче «От всей души».

У каждого руководителя обкома был свой пунктик и лично ему принадлежащая кампания. Очередная метла старалась мести куда ей только вздумается под единогласный рев исключительно одобрительного характера населения города, включая его грудную часть.

Справедливости ради нужно сказать, что товарищ Кириченко по сравнению с предшественниками являлся самым настоящим подарком, без всякой балды.