Наконец президент принял решение. Приказ был устным и не фиксировался нигде. В случае провала операции жертвой многих скандалов становился единственный человек - сам Шумейкер. И немедленная отставка была ему обеспечена. В случае победы, кроме очередной побрякушки на грудь, он получал моральное удовлетворение. Президент, вместе с которым они когда-то учились в университете, знал, что этого ему будет вполне достаточно.

    Теперь оставалось передать задание исполнителю предыдущей акции, который по кое-каким косвенным данным тоже был выходцем из России.

    «Дорогой друг!

    Ваши февральские друзья уточняют: туристское судно «Корона Карибов» должно прибыть в Санкт-Петербург 22 июня, и надеются, что к этому дню Вы подготовите груз к отправке. Они еще раз напоминают: груз им необходим в ЖИВОМ ВИДЕ. Детали его передачи будут согласованы за день до прибытия судна».

    Николай удалил текст из памяти ноутбука и убрал компьютер в сумку.

    Брамс никогда ничего не записывал, у него была прекрасная память. До намеченного дня оставался еще месяц.

    УЛИЦА ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

    -  Ося! Ося! Как ты вовремя! Ниночка рожает!

    Осаф Александрович решил навестить в выходные двоюродную сестру и угодил прямо к родам.

    -  Ниночка! Все в. порядке! Дядя Ося приехал, сейчас он тебя отвезет, - крикнула Елизавета Андреевна в глубину квартиры. - Я пойду ее собирать, И она оставила родственника в прихожей наедине с отражением в зеркале.

    Ниночка была женой племянника. В их семье и без Дубинина имелись двое мужиков. Но так получилось, что именно в этот день мужская половина отправилась на рыбную ловлю, предусмотрительно оставив старые «Жигули-копейку» подокнами во дворе. В результате Осафу Александровичу пришлось заводить малознакомую машину и везти обеих женщин в родильный дом, где Ниночку ждала платная палата, а также место для супруга, который, согласно новомодной методике, должен был подбадривать роженицу в момент выхода плода из чрева и лично принять на руки новорожденного младенца. Однако супруг, по всей видимости, подкачал.

    В приемном покое родильного дома вместе с Ниночкой осталась и сама Елизавета Андреевна.

    -  А ты, Ося, - инструктировала она, - поставь машину на место и сиди жди мужиков. От телефона не отходи.

    Глупо было признаваться, но Осаф Александрович рассчитывал поесть у родственников вкусного борща, который обычно готовился по выходным. А теперь приходилось удовольствоваться искусственной сосиской, запеченной в тесто, с лотка. Поблизости от роддома ему проголосовал мужчина с коротким, то ли белесым, то ли седым ежиком. И Дубинин чисто автоматически притормозил, хотя пассажиров брать не собирался. Но раз уж остановился, то нелепо было не помочь человеку. Тем более что тому оказалось по пути.

    -  Полуось полетела, - пожаловался пассажир, усаживаясь рядом. - И мой мастер как раз в отъезде. Ездил в фирменный магазин за новой, потому как на рынке такое фуфло гонят!

    Осаф Александрович недолюбливал эти автомобильные разговоры. Да и ездить за рулем по городу разлюбил тоже. Хотя лет двадцать назад, когда сам впервые сел в собственные «Жигули», он был готов не вылезать из машины сутками, а беседы о карбюраторе и тормозных колодках считал обязательными для мужчины. Тогда ездить по городу на «жигулях» было одно удовольствие.