-  А вот потому же, - перебил ее пожилой сосед. - Потому что мы все - идиоты и жалкие интеллигенты. А этот самый Алогинский и наш бывший издатель - два разбойника с большой дороги. Издателя мы даже не виним - его дело коммерческое, но Фриц-то каков, а? Вот смотрите. - И он показал Агнии потрепанные листки с текстом. - Это мой договор. В нем говорится, что я, видите, тут моя фамилия, именно я пишу роман. Смотрите - срок, объем, название серии. Все правильно. И нигде не говорится, что имя на книге будет совсем не мое - а этого самого Фрица. А вот моя книга. - И сосед вытащил из сумки книгу в современной глянцевой обложке, каких на лотках лежали десятки. - Есть тут мое имя? Нигде его не найдете. Издатель, видите ли, посчитал, что Фриц - это раскрученный брэнд, а мы для читателей никто и покупать нас не станут. Хотя у каждого из нас за плечами литературная премия.

    -  А теперь он перепродал нас сюда, в «Парнас», - снова заговорила девица. - Но мы провели юридическую экспертизу договоров. Они были составлены так, что к ним не подкопаешься - издатель их не нарушил. Это каждый из нас по отдельности пролопушил, когда их подписывал. Но с Фрицем-то у нас договора не было. И тут победа будет за нами. Как только мы добудем его адрес, сразу подаем на него в суд за плагиат. И пусть он покрутится…

    Агния так и не узнала, что произойдет дальше, потому что секретарша, сочувственно слушавшая их разговор, неожиданно ей кивнула и показала на едва заметную боковую дверь в стене. Агния, не теряя драгоценных минут, сразу поднялась и очутилась в просторном кабинете, где за т-образном длиннющим столом помещался директор.

    Он показался Агнии невероятно молодым. К тому же в ухе у него была серьга. Но держался директор с привычной уверенностью, словно уже двадцать лет отруководил за этим столом.

    -  Значит, будем делать книгу об Антоне Шолохове? - сказал он, едва она успела сесть на предложенное место. В его словах был, скорее, не вопрос, а подтверждение. Или форма знакомства, приветствия.

    -  Да, - стыдясь своей робости в голосе и стараясь не смотреть на его серьгу в ухе, произнесла Агния. Она понимала, что у директора на нее совсем немного минут, что в приемной сидит десяток человек, а она влезла без очереди, и от этого ощущала себя неловко.

    -  Парадоксальная судьба… Мне рассказывали, вы были с ним лично знакомы… или даже дружны…

    -  Нет, - выдавила из себя Агния, теперь уже стыдясь, что выглядит перед директором почти что самозванкой.

    . - Как нет? - удивился директор. - Не были знакомы? Что же мы тогда…

    И Агнии показалось, что он отодвигает ее договоры в сторону.

    -  Я была рядом с ним в момент его смерти, - успела сказать она.

    -  Ну вот, видите. - В голосе директора послышалось облегчение. - Быть рядом с умирающим - это даже больше, чем дружба. Это все равно, что душу принять. А вы говорите, не были знакомы. У меня тут авторы, наоборот, стараются нагнать понту. А вы - не были знакомы. Главный редактор предупредила вас о специфике нашей серии?

    -  Нет. Она сказала, это сделаете вы.

    -  Понятно, - директор слегка улыбнулся, и Агния почувствовала, что можно немного расслабиться. - Серия наша - массовая, то есть для народа. А народ у нас образованный. В ней не надо пускаться во всякую мутоту, там, искусствоведческие глубины, но у читателя должна остаться иллюзия, что вы это делаете. С другой стороны - не стесняйтесь давать клубничку.