Когда она прибыла туда, то, разумеется, воспользовалась  обнаруженным

веществом, чтобы разогнаться еще ближе к предельной скорости.

     - Нет... не надо... берегись!

     Маргарита Хименес не успела ухватиться за поручень, который остановил

бы ее полет. Она  ударилась  о  переборку,  была  отброшена  и  беспомощно

забарахталась в воздухе.

     - Ад и черти! - выругался Борис Федоров по-русски.

     Он оценил векторы и ринулся ей наперехват. Это  не  был  сознательный

расчет.  Как  охотник,  который  целится  в   движущуюся   цель,   Федоров

использовал навыки и многочисленные чувства своего тела - угловые диаметры

и смещения, напряжение и  нажим  мышц,  кинестезию,  невидимую,  но  точно

известную  конфигурацию  каждого  сустава,  в  нескольких  производных  во

времени каждого из этих факторов и многих других - свой организм,  машину,

созданную с невероятной сложностью и точностью  и,  когда  он  двигался  в

воздухе, красотой.

     У него была возможность лететь. Они находились на палубе  номер  два,

далеко на корме, рядом с помещениями двигателя. Палуба предназначалась для

хранения груза; но большая часть материалов, которые здесь хранились, ушла

на  создание  оборудования.  Там,  где  располагался  груз,  теперь  зияла

огромная  пещера,  где  гуляло  эхо,  освещенная  холодным  светом,  редко

посещаемая. Федоров привел сюда Маргариту, чтобы вдали от посторонних глаз

немного поучить ее  навыкам  поведения  в  невесомости.  Она  очень  плохо

усваивала уроки на тренировках, которые Линдгрен проводила  для  "наземных

ползунов".

     Она вращалась в воздухе, волосы поднялись и закрыли лицо; руки, ноги,

груди болтались беспорядочно. Пот выступил на ее нагом теле и  собрался  в

капельки, которые сверкали, как крошечные существа.

     - Расслабься, я тебе говорю, - крикнул Федоров.  -  Первое,  чему  ты

должна научиться - это расслабляться.

     Пролетая на расстоянии захвата от нее, он обхватил женщину за  талию.

Объединенные, они образовали новую систему, которая стала вращаться вокруг

оси, двигаясь к противоположной переборке. Вестибулярные процессы выразили

свое возмущение головокружением и тошнотой.  Он  знал,  как  подавить  эту

реакцию,  а  ей  перед  началом  урока  велел  принять   таблетку   против

космической болезни.

     И все равно ее вырвало.

     Федоров не мог ничего  поделать,  кроме  как  держать  ее,  пока  они

летели. Первый приступ застал его врасплох. Тогда он перехватил так, чтобы

быть сзади.

     Когда  они  ударились  о  металл,  он  ухватился  за   пустую   раму.

Зацепившись за нее локтем, он освободил обе руки, чтобы легче было держать

Маргариту и, как мог, успокаивал ее.

     - Тебе лучше? - спросил он.

     Она пробормотала, вся дрожа:

     - Я хочу вымыться.