проходили за мгновения, летел корабль людей.

     Летел.

     Другого слова не было. С точки зрения человека, с точки зрения  самых

быстродействующих  машин,  корабль  сражался  с  ураганом  -  но  с  таким

ураганом, которого мир не знал с тех  пор,  как  в  последний  раз  звезды

сплавились воедино и снова разлетелись в стороны.

     - Яа-а-а-а! - вскричал Ленкеи и  отправил  корабль  вниз  по  подошве

волны, с гребня которой сорвалась пена  сверхновой.  Изможденные  люди  на

рулевом мостике  не  отрывали  взглядов  от  экрана,  который  был  сделан

специально для этого часа. То, что бушевало там,  было  не  реальностью  -

нынешняя  реальность  превосходила  любое   зрительное   представление   и

понимание - но отображением наружных силовых полей. Оно пылало,  клубилось

и извергало огромные искры и шары. Оно отзывалось ревом в металле корабля,

в телах людей и внутри черепов.

     - Больше не выдержишь? - выкрикнул Реймон со своего места. - Барриос,

смени его.

     Второй пилот покачал головой. Он был  слишком  ошеломлен  и  потрясен

предыдущей вахтой и еще не пришел в себя.

     - Ладно. - Реймон расстегнул ремни. - Я  попытаюсь.  Мне  приходилось

водить самые разные машины.

     Никто не слышал его слов из-за бушующей вокруг корабля бури,  но  все

видели, как он прокладывает себе дорогу по трясущейся, дергающейся палубе.

Он сел в дополнительное кресло управления, с другой стороны от Ленкеи, чем

кресло Барриоса, и наклонился близко к уху пилота.

     - Помоги мне.

     Ленкеи кивнул. Их руки синхронно двигались над пультом.

     Они должны были удерживать "Леонору Кристину" на приличном расстоянии

от растущего моноблока, иначе его радиация наверняка убила бы их; в то  же

время они должны были оставаться там, где газ был настолько плотен, что их

тау продолжал уменьшаться, превращая эти пылающие гигагоды смерти  феникса

в часы. И они должны были поддерживать надежный полет корабля сквозь хаос.

Никакие компьютеры и  никакие  приборы  не  могли  им  помочь.  Они  могли

полагаться только на инстинкт и тренированные рефлексы.

     Постепенно Реймон включался в схему, пока  управление  не  перешло  к

нему полностью. Ритмы возрождения были  дикими,  но  они  были.  Легче  на

правый борт... вектор влево  и  вниз  на  сорок  пять  градусов...  теперь

ТОЛЧОК!.. здесь слегка притормозить... не дать кораблю выйти  из  ветра...

обойти подальше это облако огня, если выйдет... Раскатился гром. От  озона

воздух стал резким и холодным.

     Экран погас. Мгновением позже все флюоропанели  корабля  одновременно

вспыхнули ультрафиолетовым и инфракрасным светом, и настала тьма. Те,  кто

лежал одиноко в своих  скафандрах  в  каютах  корабля,  услышали,  как  по

коридорам  прошлись  невидимые  молнии.  Люди  на  командном  и  пилотском

мостиках,   в   помещении   управления   двигателями,   экипаж    корабля,

почувствовали неимоверную тяжесть -  они  не  могли  ни  шевельнуться,  ни

остановить начатое движение - а затем такую  легкость,  что  задрожали,  и

дрожь, казалось, разнесет их тела на части.