— До сих пор не могу поверить, что я действительно здесь, — говорил Алекс. — В прошлом году сюда приезжала одна моя знакомая девушка. После ее рассказов я десять месяцев уговаривал своих родителей отправить меня на каникулы в этот поход. Просто не верится, что все вокруг не сказочная картинка; Ты только посмотри на этот вид!

— Тебе можно позавидовать, что тебе здесь нравится. А для меня эти горы — скука смертная.

Но Алекс, похоже, решил не сердиться на нее и дружелюбно продолжал:

— Наконец-то я еду по настоящей индейской тропе. Прямо как в старые добрые времена освоения Запада. Кстати, я заметил, что ты хорошо держишься в седле. Тебе часто приходится ездить верхом?

— Все, кого я знаю, ездят верхом, — ответила Джессика. — У меня была своя лошадь, но она мне надоела. Я заставила папулю продать ее, а взамен купить тачку с откидным верхом.

— Да ты что! Я бы так никогда не сделал, — сказал Алекс. — Конечно, я понимаю, твою тачку не надо каждый день кормить и чистить. Но она и не ждет тебя в гараже, не радуется твоему появлению, не подает гудок и не лезет к тебе за яблочком.

— Мы с моей лошадью не были подружками, — холодно ответила на это Джессика. — Она прошла школу высшей дрессировки, участвовала во всяких шоу, в общем, была звездой в своем деле. Мы были с ней скорее коллегами, чем друзьями, так что мне ничего не стоило избавиться от нее.

— Мм-м, — промычал Алекс. — Ох, я только что вспомнил, мне ведь нужно поговорить с Грегом. — И прежде чем Джессика успела ответить ему, он пришпорил лошадь и поскакал вперед.

Теперь рядом с Джессикой никого не было.

Фрэнк стал невольно размышлять о ней, о том, почему она так решительно отталкивает всех, кто пытается приблизится к ней. Неужели ей действительно так скучно здесь, так тоскливо? Неужели она так избалована, как кажется? Или это всего лишь спектакль, который она зачем-то разыгрывает? Подождав несколько минут, Фрэнк догнал ее и поехал рядом.

— Привет, Джессика, — сказал он. — Ну как, нравятся здесь?

— А как ты считаешь? — ответила она, скривив губы. — Оказаться в дикой глуши, где за сотню миль нет ни одного приличного магазина, да еще в компании каких-то недоумков.

Фрэнк решил вести разговор напрямую.

— Не могу понять, если тебе здесь так плохо, зачем ты приехала сюда? Зачем вообще выбрала это место?

— Выбрала? Я? Ну смех! Да это мамуля решила, что здесь мне будет очень хорошо. Свежий воздух, движение, сон под открытым небом при звездах! И хорошо воспитанные детки со всей страны. Я ей говорила, что меня тошнит от хорошо воспитанных деток, но она сказала, это моя проблема. Когда я пообещала, что просто умру от аллергии, она сказала, ничего не поделаешь, все равно придется ехать. Иначе отберет у меня машину, радиотелефон и чековую книжку. Вот я и оказалась здесь. Ну а что бы ты сделал?

— Хороший вопрос, — сказал Фрэнк, уклоняясь от ответа. Мысленно он отбросил предыдущую свою версию поведения Джессики. Если она сейчас разыграла перед ним спектакль, то, имея столь ярко выраженный актерский талант и особенно такого папочку в Голливуде, она бы уже давно была кинозвездой.

— Не знаю, выдержу ли я здесь до конца, — продолжала Джессика. — Тут все такие младенцы. Билля Боб, кажется, поумнее остальных, но как можно всерьез относиться к человеку с таким именем?

Фрэнк громко рассмеялся. Ехавший перед нем Грет с любопытством оглянулся.

— Тот высокий блондин твой брат, да? — неожиданно спросила Джессика. — Сколько ему лет?

— Семнадцать, — ответил Фрэнк.