-  Не только вас, - ответил Таранцев. - Весь мир, появившийся после две тысячи первого года. Только так вы сможете оказаться в исходной точке.

    -  Нет уж, спасибо, - пробормотал Калашников. - Разве что вы будете очень настаивать…

    -  Значит, - перебил его Макаров, - мы здесь надолго? Может быть, даже навсегда?

    -  Совершенно верно, - кивнул Таранцев. - Скорее всего, навсегда.

    -  И что же нам теперь делать? - спросил Макаров, обращаясь скорее к Калашникову, нежели к Таранцеву. - В зоопарке работать, дикарями из прошлого?

    -  Действительно, - улыбнулся Калашников. - Я понимаю, Марат, что наше здесь появление оказалось для вас едва ли не большей неожиданностью, чем для нас с Пашей. Но когда вы нацеливали вашу машину времени на наш захолустный подвал, вы ведь наверное уже как-то представляли себе, что собираетесь делать с обнаруженными там дикарями?

    Таранцев качнул головой:

    -  Вовсе не дикарями. Скорее, героями.

    -  Чего-о?! – воскликнул Макаров. - Вы нас ни с кем не путаете?!

    -  Нет, - спокойно ответил Таранцев. - Ваши биографии хорошо известны, ошибка исключена. Вы - те самые Павел Макаров и Артем Калашников.

    -  Те самые - которые? - спросил Калашников.

    -  Идеологи технотронной революции, - ответил Таранцев и вдруг нахмурился. - Погодите-ка… Две тысячи первый год…

    -  Какой еще технотронной революции? - захлопал глазами Калашников.

    -  Может быть, - встрял с предположением Макаров, - вы хотели сказать - ядерного православия?

    -  Нет, нет, - покачал головой Таранцев, - именно технотронной революции. Вот только началась она несколько позже, в две тысячи седьмом.

    -  А эта технотронная революция, - поинтересовался Калашников, - человечеству на пользу оказалась или во вред?

    -  Странно, - покачал головой Таранцев. - Рассказывать о технотронной революции Макарову и Калашникову! Вы что же, в две тысячи первом году еще совсем ничего не знали? Даже технологического императива?!

    -  Постойте-ка, - нахмурился Калашников. - Это, случайно, не про соответствие этики и технологии?

    -  Ну вот видите, - улыбнулся Таранцев. - Я же говорил, ошибка исключена. Вы - те самые!

    -  Я понимаю, что мы - те самые, - повысил голос Калашников. - А вот вы, господин Таранцев, похоже чего-то не понимаете! Если мы с Макаровым должны были в две тысячи седьмом технотронную революцию начать, то как же теперь мы это сделаем, если мы здесь, у вас, в две тысячи двести пятьдесят пятом застряли?! Это ж самый натуральный хроноклазм получается!

    -  Нет, - спокойно ответил Таранцев. - Вы исходите из устаревших представлений о времени. Мы вовсе не извлекаем предметы из прошлого. Мы копируем их в настоящее. Макаров и Калашников навсегда останутся в прошлом, сколько бы их копий оттуда мы не извлекли.

    Калашников похлопал себя по груди, потом залез во внутренний карман и вытащил несколько пятисотрублевых бумажек. Посмотрел на просвет и покачал головой.

    -  Если мы - копии, - сказал он, обращаясь к Макарову, - то довольно точные.

    -  Абсолютно точные, - подтвердил Таранцев.

    -  В том числе и в правовом смысле? - подхватил Калашников.