Когда в начале пятого появился Тим, Рон страшно обрадовался и купил сыну большую кружку пива.
— Ну, как дела, дружок? — спросил он, когда они прислонились спиной к опорному столбу веранды и уставились на океан.
— Отлично, па! Мэри очень милая леди.
— Мэри? — Рон внимательно всмотрелся в Тима, удивленный и обеспокоенный.
— Мисс Хортон. Она попросила называть ее Мэри. Я сперва немножко встревожился, но она сказала, что все в порядке. Ведь все в порядке, правда, па? — с тревогой спросил он, озадаченный реакцией отца.
— Не знаю, дружок. Что за человек такой эта мисс Мэри Хортон?
— Она замечательная, па. Она накормила меня до отвала всякой вкуснятиной и показала весь свой дом. Там кондиционеры, па! И такая здоровская мебель, и ковер потрясный, но только все серого цвета, и я спросил, почему у нее нет ничего красного, а она пообещала подумать, что тут можно сделать.
— Она тебя трогала, дружок?
Тим непонимающе уставился на Рона.
— Трогала меня? Ну, не знаю. Наверное, трогала. Она взяла меня за руку, когда показывала мне свои книжки. — Он состроил гримасу. — Книжки мне не понравились, слишком уж их там много.
— Она хорошенькая, дружок?
— Ой, да! У нее чудесные белые волосы, па, как у тебя и мамы, только еще белее. Вот почему я не знал, прилично ли называть ее Мэри: ведь вы с мамой всегда говорили, что называть старых людей по имени невежливо.
Рон облегченно вздохнул.
— Ох! — Он шутливо потрепал сына по плечу. — Черт, ты заставил меня поволноваться. Так, значит, она старая, да?
— Да.
— Она тебе заплатила, как обещала?
— Да, деньги здесь, в конверте. Там еще бумажка с ее именем и адресом. Она велела отдать тебе на случай, если ты захочешь поговорить с ней. А зачем тебе говорить с ней, па? Я не понимаю, зачем тебе с ней разговаривать.
Рон взял конверт.
— Я не собираюсь разговаривать с ней, дружок. Ты закончил работу?
— Нет. У нее лужайка слишком большая. Если ты не против, она хочет, чтобы в следующую субботу я выкосил траву на переднем дворе.
В конверте лежали три новенькие хрустящие десятидолларовые купюры. Рон уставился на них и на твердый, четкий почерк Мэри Хортон, изобличающий в ней человека образованного и серьезного. У глупых молодых девиц или одиноких домохозяек не может быть такого почерка. Тридцать долларов за день работы по благоустройству участка! Он положил банкноты в свой бумажник и похлопал Тима по спине.
— Ты молодчина, дружок, и ты можешь в следующую субботу выкосить у нее переднюю лужайку, если хочешь. На самом деле за такие деньги ты можешь работать на нее в любое время, когда она попросит.
— Здорово, па, спасибо! — Он выразительно повертел в руках пустую кружку. — Можно мне еще пива?
— Ну почему ты никак не научишься пить медленно, Тим?
Лицо Тима приняло несчастное выражение.
— Ой, мамочки, я снова забыл! Я собирался пить медленно, па, честное слово, но пиво такое вкусное, что я взял и забыл.
Рон мгновенно пожалел о своей вспышке раздражения.
— Ничего страшного, дружок, не расстраивайся. Пойди попроси у Флори еще кружку.
Пиво — очень крепкое, как любое австралийское пиво, — похоже, не оказывало на Тима никакого действия. Иные слабоумные впадают в буйство от одного запаха спиртного, удивленно думал Рон, но Тим может запросто перепить своего старика, а потом еще и дотащить до дома, так мало он пьянеет.
— Кто такая эта Мэри Хортон? — спросила Эс вечером, уложив Тима спать.
— Какая-то старая дама из Артармона. |