Лукас говорит:

– Я могу научить тебя всему, что нужно.

Мальчик говорит:

– С шести лет посещение школы обязательно.

– Но не для тебя. Можно получить освобождение.

– Потому что я калека, да? Не нужно мне твоего освобождения. Я хочу ходить в школу, как все дети.

Лукас говорит:

– Если хочешь, будешь ходить в школу. Но почему ты так хочешь?

– Потому что я знаю, что в школе я буду самым сильным и самым умным.

Лукас смеется:

– И конечно, самым хвастливым. Я сам всегда терпеть не мог школу. Я изображал глухого, чтобы не надо было туда ходить.

– Ты так поступал?

– Да. Слушай, Матиас. Ты можешь залезать сюда, когда хочешь. Ты можешь заходить ко мне в комнату, даже когда меня нет дома. Ты можешь читать Библию, словарь, если хочешь, хоть всю энциклопедию целиком. Но тетради ты читать не будешь, черт тебя подери. – Он добавляет: – Бабушка тоже нам говорила: «черт вас подери».

– Кого это «вас»? Тебя и еще кого? Тебя с братом?

– Да. Меня с братом.

Они спускаются с чердака и идут в кухню. Лукас готовит еду. Мальчик спрашивает:

– А кто теперь будет мыть посуду, стирать, шить?

– Мы с тобой. Оба. Вместе.

Они едят. Лукас перегибается за подоконник, его рвет. Он оборачивается, по лицу его течет пот, он теряет сознание и падает на пол кухни.

Мальчик кричит:

– Не надо, Лукас, нет!

Лукас открывает глаза:

– Не кричи, Матиас. Помоги мне встать.

Мальчик тянет его за руку, Лукас цепляется за стол. Шатаясь, он выходит из кухни и садится на садовую скамейку. Мальчик застывает перед ним и смотрит на него:

– Что с тобой, Лукас? Ты на минутку умер!

– Нет, просто мне стало нехорошо от жары.

Мальчик спрашивает:

– Ничего, что она уехала, правда? Это ведь совсем не страшно, да? Ты ведь от этого не умрешь?

Лукас не отвечает, и мальчик садится возле него на землю, обнимает его ноги, кладет свою черноволосую кудрявую голову к нему на колени:

– Может, потом я стану твоим сыном.

Когда мальчик засыпает, Лукас поднимается на чердак. Он берет из сундука тетрадки, заворачивает их в кусок грубого холста и уходит в город. Он звонит в дверь Петера.

– Вы не могли бы подержать эти тетрадки у себя дома, Петер?

Он кладет сверток на стол гостиной. Петер спрашивает:

– Что это?

Лукас раздвигает холст:

– Это школьные тетрадки.

Петер качает головой:

– Виктор оказался прав. Вы пишете. Вы покупаете огромное количество бумаги и карандашей. Годами вы покупаете карандаши, листы бумаги в клетку и толстые школьные тетради. Вы пишете книгу?

– Нет, это не книга. Просто заметки.

Петер прикидывает тетради на вес:

– Заметки? Здесь с полдюжины толстых тетрадей!

– С годами накопилось. Хотя я много выбрасываю. Я оставляю только то, что абсолютно необходимо.

Петер спрашивает:

– Почему вы хотите их спрятать? Из‑за полиции?

– Из‑за полиции? Что вы! Из‑за ребенка. Он начинает читать и всюду сует свой нос. Мне не хотелось бы, чтоб он прочел эти тетради.

Петер улыбается:

– И его матери тоже лучше их не читать, правда?

Лукас говорит:

– Ясмина с нами больше не живет. Она уехала. Она давно мечтала о Городе. Я дал ей денег.

– Она оставила вам ребенка?

– Я настоял на том, чтоб он остался у меня.

Петер зажигает сигарету и молча смотрит на Лукаса.