— Да, я здесь, — сама удивляюсь спокойствию собственного голоса.

— У меня кое-что есть для тебя.

«Уж не золотое ли колечко, муж мой?», так и хочется сыронизировать мне, но я просто улыбаюсь, изображая заинтересованность.

— Та-дам! — он выхватывает из-за спины коробку конфет. — Твои любимые. Налетай!

Беру протянутую мне коробку конфет и даже целую его в густо пахнущую лосьоном после бритья щеку, отчетливо понимая, что это наш последний с ним поцелуй. Другого не будет… и к счастью.

— Спасибо. Слышала, шоколад — лучшее средство по усмирение разбушевавшихся «монстров», — ехидничаю я, направляясь в сторону спальни. — Тебе когда на работу? Мы успеем вместе поужинать?

Маттиас нервно проводит по волосам:

— Вообще-то я хотел уйти пораньше… Тут такое дело…

— Ничего, — обрываю его миролюбивым голосом, — иди, если надо. Не беда.

— Слушай, — радуется он моему миролюбию, — давайте завтра вместе поужинаем… Завтра я точно смогу.

— Ага, — машу головой, — завтра так завтра, — и оставляю его одного.

Все бури, бушевавшие в душе все эти дни, сегодня до странности присмирели, как будто бы утреннее послание стало своеобразным бочонком ворвани, вылитым на остервенелые в своем неистовстве волны. Я даже напеваю во время готовки, а потом долго и терпеливо играю с вернувшимся из садика Ёнасом в «Мемори», за что Мелисса награждает меня подозрительным взглядом. Около шести переодеваюсь для выхода из дома — Маттиас тоже должен вот-вот выйти.

— Мам, куда ты собралась? — косится на меня дочка. — Мне пойти с тобой?

— Нет, — улыбаюсь я ей, — ты останешься с братом. Отец скоро тоже должен уйти…

Она пожимает плечами, мол, хорошо, ладно, иди и делай то, что задумала. Так я и делаю: выхожу и занимаю наблюдательный пункт у ближайшей электрической будки. Маттиас не заставляет себя долго ждать и вскоре тоже выходит из дому — „опель-астра» подхватывает его буквально в нескольких шагах от моего схрона и увозит в неизвестном направлении.

Или известном? Достаю письмо и читаю указанный там адрес.

— Конрадштрассе 21, — называю таксисту нужную улицу и с решительным видом занимаю место на заднем сидении автомобиля. Была ни была…

28 глава

Глава 28.

Такси ссаживает меня на тихой, тупиковой улочке в районе Гибитценхофа: ни одного свободного парковочного места вдоль тротуара — стены противоположных зданий как будто бы смыкаются над головой, подобно куполу. Такие места нагоняют на меня неизменную жуть…

Нахожу нужный дом и прочитываю фамилии на почтовом ящике — Ленни Вернер значится жилицей второго этажа. Ну что ж, отступать некуда: нажимаю на звонок домофона, и тот отзывается мелодичным женским голосом:

— Уже открываю.

Должно быть, хозяйка была уверена в моем визите, размышляю, поднимаясь по скрипучим деревянным ступеням. Дверь слева от меня приоткрыта, и я слегка толкаю ее рукой.

— Проходи, — у темно-красного гардероба, оставшегося, должно быть, еще с бабушкиных времен, стоит, сложив руки на обширном… животе, миловидная женщина моих примерно лет. Ее каштановые волосы собраны на макушке в небрежный пучок, придающий лицу некую ребячливость, не вяжущуюся с умудренным взглядом карих глаз, устремленных прямо на меня.

На ее фоне ощущаю себя жалкой наивной мечтательницей, ничего не смыслящей в жизни.