Дарья Донцова. Три мешка хитростей
Виола Тараканова. В мире преступных страстей - 2
ГЛАВА 1
Каким должен быть идеальный муж? Ответ известен: слепоглухонемой капитан дальнего плавания. И хотя мой муж Олег великолепно слышит, прекрасно видит и вполне, когда захочет, бодро разговаривает, у него очень много общего с идеалом. Дома он практически не бывает, а если все же иногда заглядывает на огонек, то, быстро‑быстро съев за один присест завтрак, обед и ужин, сонно моргает глазами и вяло бормочет: – Ну, Вилка, теперь рассказывай, как у тебя дела? После этих слов он словно сомнамбула бредет, пошатываясь, в спальню, рушится на кровать и проваливается в объятия Морфея. Далее его следует аккуратно раздеть и утащить куда подальше сотовый телефон и пейджер, потому что противный писк данных благ цивилизации моментально будит измученного супруга. Заслышав ноющий звук, муж разом садится и совершенно бодро сообщает невидимому собеседнику: – Куприн. Да, да, да… Как правило, после этого он мгновенно одевается, хватает ключи от машины и, заглотив на пороге чашечку кофе, мигом испаряется. Иногда в нем все же просыпается совесть, и муженек, уже стоя у лифта, сообщает: – Вилка – ты лучшая из жен, в воскресенье обязательно сходим в зоопарк. Я киваю и смотрю с балкона, как его весьма потрепанная красная «девятка» рывком стартует с места. При этом великолепно знаю, что ни в какой зоопарк, кино или ресторан в очередные выходные дни мы не пойдем, потому что в воскресенье или субботу у него на работе опять что‑нибудь приключится… Мой муж, Олег Михайлович Куприн, работает в милиции, сидит в известном здании на Петровке, 38 в кабинетике размером со спичечный коробок. В комнатенке с трудом помещаются письменный стол, два стула и ужасающий допотопный сейф, выкрашенный бордовой краской. Этот железный ящик стоит очень неудобно, и, чтобы пролезть на рабочее место, Олегу приходится протискиваться в узенькое пространство, что с его объемистым брюшком не так‑то просто. Мой супруг любит пиво, а из крепких напитков предпочитает коньяк, впрочем, принимает он горячительное в гомеопатических дозах. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль в том, что я, будучи в весьма зрелом возрасте, согласилась выйти за него замуж. Дело в том, что мой отец и мачеха были самозабвенными запойными алкоголиками, и связывать свою жизнь с человеком, который прикладывается к бутылке, я категорически не желала. Долгие годы я, Виола, жила вместе со своей подругой Томочкой Поповой в крохотной двухкомнатной хрущобе. Судьба сложилась так, что никакого образования у меня нет. Хотя это не совсем так. То есть диплома о высшем образовании у меня нет, но немецкую спецшколу, как их называли в семидесятых годах, я окончила с золотой медалью. За десять лет обучения у меня просто не было ни одной четверки. После десятого класса я поступила в институт, но успела поучиться только на первом курсе. В автомобильной катастрофе погибли родители Томочки, воспитывавшие меня после смерти мачехи, пришлось идти на работу, причем, не имея профессии, основную часть времени я проводила с тряпкой и шваброй. Потом одна из наших соседок, мать‑одиночка Наташа, крайне необеспеченная женщина, зная, что я отлично владею немецким, предложила мне стать репетитором своего сына, отпетого двоечника Темы. Я отказывалась, как могла. Своих детей нет, и, честно говоря, не слишком люблю подростков. Но Наташка так долго и упорно упрашивала, предложила сто рублей за урок, а заниматься было необходимо два раза в неделю. Быстренько умножив сто на два, а потом двести на четыре, я получила восемьсот рублей и тут же согласилась, сказав ей при этом: – Извини, попробую в первый раз. Не обессудь. Наташа радостно ответила: – Ничего, ничего, не боги горшки обжигают. |
