– Я вовсе не удивлен, – ответил Мирамон. – Они живут, придерживаясь стабильных ценностей. Они скорее умрут с ними, чем будут жить без них. Конечно же, у них есть побуждение к жизни, но оно выражает себя совершенно иначе, в отличие от вашего, Мэр Амальфи. То, что они хотят увидеть уцелевшим, является теми вещами, которые они считают ценными и необходимыми для жизни вообще – и этом проект представляет им весьма малую толику таких возможностей.

– А как насчет вас и Ретмы?

– Ретма – ученый; и это, наверное, вполне достаточное объяснение. Что же касается меня, Мэр Амальфи, то как вы очень хорошо знаете, я давно уже являюсь анахронизмом. Я больше уже не разделяю основные ценности системы Он, как и вы – Новой Земли.

Амальфи получил ответ на свой вопрос, но теперь он сожалел о том, что вообще задал его.

– Как вы думаете, насколько близко мы сейчас от места назначения? – спросил он.

– Сейчас – уже очень близко, – ответил Шлосс из‑за контрольного пульта. За огромными окнами, которые полностью окружали комнату, по прежнему разглядеть можно было немногое, кроме все поглощающей и постоянной ночи. Если же вы обладали достаточно острым зрением и могли бы постоять где‑то около получаса снаружи, чтобы привыкнуть к темноте, то для вас имелась возможность разглядеть по меньшей мере пять галактик различной степени тусклости, ибо здесь, вблизи центра плотность галактик была гораздо выше, чем где‑либо еще во вселенной. Но для обычного, быстрого взгляда, небеса казались столь же пустыми, что на них не видно было даже и светлячка света.

– Показания постоянно и неуклонно понижаются, – согласился Ретма. – И есть еще что‑то весьма странное: мы получаем слишком много энергии по всем местным источникам. Всю прошлую неделю мы постоянно снижали потребление энергии, и все равно выход ее продолжает подниматься – экспоненциально, в действительности. Я надеюсь, что эта кривая _н_е_ сохранит такой вид постоянно, в ином случае, мы просто не сможем управлять нашими машинами, когда достигнем точки цели.

– А в чем причина этого? – спросил Хэзлтон. – Неужели Закон Сохранения энергии отменяется в центре?

– Я в этом сомневаюсь, – ответил Ретма. – Мне кажется, кривая выровняется при приближении к вершине…

– Кривая Пирла, – вставил Шлосс. – Мы должны были это предусмотреть. Естественно, все что произойдет в центре – будет срабатывать с гораздо большей эффективностью, чем где‑либо еще, поскольку центр свободен от стрессов. И кривая начнет выравниваться, как только эффективность наших машин начнет приближаться к абстрактным возможностям физики – идеальный газ, поверхность без трения, совершенно абсолютный вакуум и так далее. Вся мою жизнь меня учили не верить в реальное существование любого из этих идеалов, но, похоже, мне, по крайней мере, удастся получить хотя бы смазанное представление о них!

– Включая и свободную от гравитации метрику пространства? – обеспокоенно спросил Амальфи. – Ну и в кашу же мы попадем, если окажется, что спиндиззи не за что зацепиться.

– Нет, скорее всего, полное отсутствие гравитации невозможно, – сказал Ретма. – Вполне возможно гравитационная нейтральность точки – снова это можно отнести к беспрецедентной эффективности – но и только лишь потому, что все стрессы сбалансированы. Не может существовать такой точки во вселенной, которая гравитационно не напряжена, покуда в ней не останется хотя бы крохотного кусочка материи.

– Предположим, спиндиззи отключатся, – сказала Эстелль. – После достижения центра мы ведь все равно больше никуда не отправимся.