Большинство из этих стрелков несли дозор на родных рубежах (как правило, не выходя за пределы своего квартала), а самые отличившиеся становились курьерами, которые из простых мальчиков на побегушках у богатых горожан, превратились в реальных гонцов, наделенных полномочиями и недюжинной властью. Они стали и разведчиками, и дипломатами в одном лице, и община всегда давала им самое лучшее.

Это была опасная, но прибыльная работа.

В этот день Алексей Барышев получил ответственное задание, вместе с консультацией у самого главы общины, который до такого снисходил крайне редко и вообще неохотно. «Катакомбники» опять шалили и даже перехватили его, Алексея, общинников на подходе к складу с гречневой крупой, забрав все себе, а это, понятное дело, вполне могло грозить «кастанедовцам» голодом.

Общины назывались просто — по месту проживания. Были теперь и «призмовики», которых еще презрительно звали киношниками, и Газетчики, и вот «катакомбники», которые к катакомбной церкви не имели ни малейшего отношения, а получили название за то, что спрятались в законсервированном бомбоубежище.

Глава общины трогательно пожал Алексею руку и даже слегка прослезился, пообещав немалую награду за выполнение задания.

А полагалось ему навестить гнусных, спрятавшихся под землю, чуждых общинников и спросить с них украденную гречку, так как обнаружили ее раньше все же «кастанденовцы». Задание сие обещало быть опасным, и никто не гарантировал, что глава «катакомбников» не поступит с посланцами так, как поступали с ними за века до этого — а именно, лишит головы (слухи ходили, что в глубоком подвале бомбоубежища практикуется варварский обычай декапитации через беспрерывно работающий вентилятор, о чем непременно рассказывали на ночь детям, чтобы тех случайно не понесло во вражескую сторону). Напоследок глава напутствовал бойца и сказал ему, чтобы избегал любых контактов с вражескими курьерами в течение всей поездки, а также выразил надежду, что конфликт еще можно разрешить дипломатическим способом.

— Если только эти подземные крысы не ополоумели окончательно, возьми их Исход! — молвил глава «кастанедовцев», который до того, как ощутил в себе талант лидера, работал сторожем в месте их нынешней дислокации.

Барышев сдержанно кивнул в ответ на напутствие и покинул помещение бара, пройдя через нагромождения спящих тел (была глубокая ночь). До начавшихся изменений он учился — собирался стать сварщиком, только-только отслужив в армии. У него было большое и светлое будущее, друзья, невеста и планов громадье. Вот только куда это все пропало? В последнее время глава упорно утверждал, что «катакомбники» освоили темное колдовство и пытаются напустить порчу на все живые души в городе. Верилось ему не очень, но с другой стороны, если не эти подземные крысы, то кто?

Поднявшись на четыре ступеньки, Алексей вышел на улицу, где его ждала машина — серебристый низкий «мерседес» с дизельным двигателем, битым задом и передом — в свое время пришлось прорываться через заслон из машин. Уцелели тогда чудом, и вспоминать не хочется.

В салоне сидели четверо — все проверенные, тертые бойцы. За рулем Коготь, как всегда молчаливый, с угрюмым неподвижным взглядом. Больной, конечно, но водит как ас. В свое время бежал из психиатрии, а до этого угонял машины, бывало, вместе с хозяевами.

Барышев коротко обрисовал суть задания. Бойцы поморщились, стиснули зубы — идти прямо в лапы к «катакомникам»! Очумел этот глава что ли? Элиту как простых гонцов посылать.

Но приказ есть приказ. Алексей кивнул Когтю, и тот завел двигатель, включил габариты, фары, противотуманки и аварийную сигнализацию, после чего «мерседес» стал похож на новогоднюю елку. Так полагалось по правилам, дабы отличить курьера одной общины от другой.