|
Хотя он и был предупрежден, его вновь поразило, когда Магудо схватил угольный карандаш и написал на стене: "Дай мне табаку, я видел, как ты сунул его в карман". Без звука Шэн вытащил кисет и протянул его скульптору, который набил трубку. - До свидания! - До свидания!.. Во всяком случае, мы встретимся в четверг у Сандоза. При выходе Клод наткнулся на какого-то господина, который торчал перед лавочкой лекарственных трав и изо всех сил старался разглядеть сквозь пыльные стекла и нагроможденные на витрине грязные бандажи внутренность лавки. - Неужели это ты, Жори? Что ты тут делаешь? Большой розовый нос Жори сморщился от смущения. - Я? Да так, ничего... Проходил, мимо, заглянул... Он нерешительно засмеялся и понизил голос, как бы боясь, что его услышат: - Она у приятелей по соседству?.. Хорошо! Удираем. Как-нибудь в другой раз. Он увлек за собой художника, рассказывая ему чудовищные вещи. Теперь вся их компания ходила к Матильде; они сговаривались, и вот каждый появлялся там в свой черед, а иногда так и по нескольку сразу, если им казалось забавным; там происходило черт знает что, всякие непристойности, о которых Жори шептал Клоду на ухо, останавливая его на тротуаре среди толкавшейся толпы. Каково? Настоящие римские оргии! Может ли Клод представить себе нечто подобное в обрамлении бандажей и клистирных кружек, под лекарственными травами, осыпающимися с потолка?! Шикарное местечко - дом терпимости священников, с непотребной хозяйкой, которую они пристроили под сенью часовни. - Но ведь ты находил раньше, что эта женщина отвратительна, - сказал Клод, смеясь. Жори сделал презрительный жест. - Ну, для того, что там происходит, она годится!.. К тому же сейчас я возвращаюсь с Западного вокзала, куда я провожал кое-кого, и вот, проходя мимо, надумал воспользоваться случаем... Специально-то я не стал бы себя беспокоить. Все эти объяснения он давал с весьма смущенным видом. Но его порочность прорвалась в признании, которого, несмотря на свою обычную лживость, он не сумел удержать: - Представь себе, уж если на то пошло, я нахожу, что она необычайна... Не красавица, конечно, но чаровница! Одна из тех женщин, с которыми не церемонятся, но ради которых совершают непозволительные глупости. И только тут он выразил удивление, что Клод в Париже; узнав же, что тот вернулся совсем, он сразу предложил: - Слушай, идем со мной, мы позавтракаем у Ирмы. Смущенный художник отказался под предлогом, что он не одет соответствующим образом. - Ну и что же с того? Тем более, так забавнее, ей эго очень понравится. |
