|
Я только нащупываю почву, глупо связать себя подобным образом. Ну, меня-то не закабалишь! - Подумать только, - пробормотал скульптор, - до чего ты привередлив! За двадцать франков в день я готов подписать что угодно. Теперь все слушали Фажероля, который изображал из себя человека, истомленного успехом. Личико его было столь же лукаво, как и прежде, но прическа и борода придавали ему некоторую солидность. Он еще заходил изредка к Сандозу, но уже отдалился от компании, появлялся на бульварах, посещал кафе, редакции газет, все общественные места, где он мог завязать полезные знакомства. В стремлении переживать свой триумф обособленно была его тактика, в которой сквозила хитрая мыслишка, что для преуспеяния лучше не иметь ничего общего с этими бунтарями, ни скупщика картин, ни связей, ни привычек. Поговаривали, что он обхаживал светских женщин, не на манер грубого самца Жори, но как распутник, искусно владеющий своими страстями, он щекотал нервы разным стареющим баронессам, могущим способствовать его успеху. Жори, движимый стремлением придать себе значимость, так как претендовал, что создал Фажероля, как некогда претендовал, будто создал Клода, спросил: - Скажи, пожалуйста, ты прочитал о себе статью Вернье? Прибавился еще один, идущий по моим стопам! - Подумать только, о нем уже пишут статьи! - вздохнул Магудо. Фажероль беззаботно махнул рукой; но он исподтишка смеялся над этими бедняками, столь неловкими, упорствующими в своей грубости, когда было так легко победить толпу. Не пора ли ему окончательно отринуть их, порвать с ними? Ему ведь пошла на пользу та ненависть, которую они возбуждали, именно из-за нее так хвалили его изящные картины, как бы желая этими похвалами доконать их упорное стремление творить резкие, грубые вещи. - А ты прочитал статью Вернье? - обратился Жори к Ганьеру. - Разве он не повторяет то, что я уже сказал? Несколько мгновений Ганьер сосредоточенно рассматривал свой стакан, отбрасывавший красные рефлексы на белую скатерть, потом как бы очнулся: - Что? Статью Вернье? - Ну да, все статьи, которые вышли по поводу Фажероля. Пораженный, Ганьер повернулся к Фажеролю. - Слушай, так о тебе пишут статьи... Ничего об этом не знал, я их и не видел... Так, значит, о тебе пишут статьи! Почему бы это? Все принялись хохотать, как бешеные, один Фажероль смеялся нехотя, подозревая, что над ним подшутили. Но Ганьер был совершенно чистосердечен: он удивлялся, что успех может выпасть на долю художника, который не знает основных законов искусства. Так у этого фокусника - успех, вот никогда бы не поверил! Где же у людей разум? Вспышка веселья согрела обедающих. Все были давно сыты, а хозяйка все еще стремилась наполнять тарелки. |
