|
— Как по-твоему, у тебя получится? — Не знаю... папа, кстати, хорошо что вспомнила... у меня для тебя чек. Я копаюсь в сумочке и достаю чек на триста фунтов. — Молодец! — восклицает отоц. — Это пойдет на банковский счет. — И глядя на меня, кладет чек в карман. — Вот что значит ценить деньги! Вот что значит учиться стоять на своих ногах! — Вы правы. Важный урок, — кивает Нев, не забывая прикладываться к кружке. — Кстати, Эмма, совсем забыл: в какой области ты делаешь карьеру на этой неделе? Я впервые встретила Нева как рчз после того, как ушла из агентства недвижимости, чтобы стать фотографом. Два с половиной года назад. И с тех пор при каждой встрече он повторяет ту же шутку. При каждой чертовой... «О'кей, успокойся. Цени свою семью. Цени Нева». — По-прежнему маркетинг, — весело смеюсь я. — Вот уже больше года. — А, маркетинг. Прекрасно. Прекрасно! Все смолкают. В комнате тихо, если не считать голоса комментатора. Внезапно отец и Нев хором охают, словно на поле произошла непоправимая трагедия. Впрочем, через минуту вздох повторяется. — Ладно, — говорю я, — если вы так заняты... Встаю с дивана и иду к двери. Мужчины даже не оглядываются. В прихожей я поднимаю картонную коробку, которую привезла с собой. Выскальзываю в боковую калитку, стучусь во флигель и осторожно приоткрываю дверь: — Дед? Дед — отец мамы, он живет с нами с тех пор, как десять лет назад перенес операцию на сердце. В старом доме в Туикнеме у него была всего- навсего спальня, но тут места больше, теперь в его распоряжении целый флигель, сбоку от дома, с двумя комнатами и крохотной кухонькой. Дед сидит в любимом кожаном кресле, по радио передают классическую музыку, а на полу перед ним штук шесть картонных коробок, набитых всякой ерундой. — Привет, дедушка, — говорю я. — Эмма! — Он поднимает голову, и лицо его мгновенно светлеет. — Дорогая моя! Иди сюда! Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, и он крепко стискивает мою ладонь. Кожа на ощупь сухая и холодная, а волосы побелели еше больше с тех пор, как мы виделись а последний раз. — Я принесла тебе «Пэнтер бар», — объявляю я, кивнув на коробку. Дедушка просто помешался на энергетических плитках «Пэнтер», впрочем, как и все его друзья по боулинг-клубу, поэтому я бросаю на ветер бешеные деньги, покупая ему целую упаковку каждый раз, когда еду домой. — Спасибо, любовь моя, — расплывается в улыбке дед. — Ты хорошая девочка, Эмма. — Куда мне их поставить? Мы беспомощно оглядываем захламленную комнату. — Что, если там, за телевизором? — спрашивает наконец дед. Я пробираюсь через завалы, плюхаю коробку на пол и возвращаюсь, стараясь не споткнуться. — Послушай, Эмма, вчера я прочел крайне тревожную статью, — начинает дед, когда я сажусь прямо на очередную коробку. — Насчет безопасности в Лондоне. Заявление сопровождается внимательным взглядом. — Надеюсь, ты не ездишь по вечерам в общественном транспорте?! — Э... почти нет, — неуверенно отвечаю я, скрещивая пальиы за спиной. — Только время от времени, когда нужно срочно... — Ни в коем случае, дорогая! — взволнованно перебивает дед. |
