— Но ты же не нарушил никаких законов и не сделал никому ничего плохого. Ты просто высказал то, во что верил. Твой отец с уважением относится к таким поступкам.

   Рой понимал, что «с уважением» и «с одобрением» — не всегда одно и то же. Вообще-то ему казалось, что папа тоже беспокоится о совах, но вслух папа никогда об этом не говорил.

   — Мам, как ты думаешь, «Бабушка Паула» все равно захочет строить там свою блинную?

   — Не знаю, Рой. Когда одна журналистка спросила об этом мистера Чуддинга, он на нее набросился. Видно, совсем потерял голову.

   — Да ты что! Набросился на журналистку?

   — Ну да. И стал душить.

   — Не может быть! — не поверил Рой. Они с Беатрисой ушли до начала импровизированной пресс-конференции.

   — Вот, почитай, — миссис Эберхард передала ему очередную газетную вырезку.

   Удивительно, сколько внимания уделила газета их вчерашней демонстрации в защиту сов. Наверное, в Кокосовом Заливе это была самая крупная сенсация со времен прошлого урагана.

   — Журналисты сегодня трезвонят с шести утра, — сказала мама. — Папа даже велел мне снять трубку, чтобы телефон не мешал спать.

   — Прости, пожалуйста, мам.

   — Что за глупости! Зато я заполнила целый альбом вырезками из газеты. Теперь тебе будет что показать детям и внукам.

   Я бы лучше показал им этих сов, подумал Рой. Если совы доживут до моих внуков.

   — Рой, открой дверь! — крикнул папа из своего кабинета. — Кто-то пришел!

   На крыльце стояла худенькая девушка с короткими темными волосами. В руках она держала блокнот и ручку.

   — Привет. Я из городской газеты, — объявила она.

   — Спасибо, но мы и так ее выписываем.

   — Я не продаю газеты, — рассмеялась девушка. — Я их пишу. Келли Колфакс, — представилась она, протягивая руку.

   На шее у нее виднелись синие отметины — вроде тех, что недавно были у него самого от пальцев Даны Матерсона. Наверное, это она рискнула спросить у Чака Чуддинга, собирается ли «Бабушка Паула» строить блинную на совиных норах.

   — Подождите, я позову папу.

   — Нет-нет, не надо. Я пришла к тебе, — сказала она. — Ты же Рой Эберхард?

   Рой застыл на месте. Ему не хотелось показаться невежливым, но он боялся ляпнуть что-то лишнее и навредить Рыбохвату.

   Келли Колфакс разразилась пулеметной очередью вопросов:

   — Что привело тебя к участию в этой демонстрации? Ты дружишь с Наполеоном Бриджером Липсом? Как вы с ним устраивали акты вандализма на участке «Бабушки Паулы», вместе или по очереди? Ты любишь блинчики? Какие блинчики ты любишь?

   У Роя голова пошла кругом. Наконец он не выдержал и сказал:

   — Я просто хотел защитить сов. Вот и все.

   Пока журналистка записывала его слова в блокнот, дверь открылась и на пороге появился Эберхард-папа — чисто выбритый, в элегантном сером костюме.

   — Простите, мэм, не могу ли я перекинуться парой слов с сыном?

   — Конечно, конечно! — закивала журналистка.

   Мистер Эберхард завел Роя в дом и прикрыл дверь.

   — Рой, ты не обязан отвечать на ее вопросы.

   — Я только хотел ей объяснить…

   — Вот, держи.