Сержант заерзал на стуле.

   — У нас в Кокосовом Заливе других блинных нет.

   — Ну хорошо, — сказал Делинко, задумчиво потирая подбородок. — А как насчет обиженного клиента? Которому в какой-нибудь другой «Бабушке Пауле» подсунули на завтрак испорченные блинчики?

   Сержант захохотал.

   — Как можно испортить блинчики?

   — Ладно, — сказал капитан. Ему уже надоел этот разговор. — Сделаем так. Сержант, я хочу, чтобы каждый час мимо стройки проезжала патрульная машина.

   — Да, сэр.

   — Поймаете вы этих хулиганов или просто спугнете — мне плевать, но чтоб Брюс Грэнди больше шефу не звонил. Вам понятно?

   В коридоре Делинко попросил у сержанта разрешения пораньше выйти на работу и покараулить на стройплощадке «Бабушки Паулы».

   — Не получится, Дэвид. У нас нет денег платить за сверхурочные.

   — Значит, обойдусь без сверхурочных, — сказал патрульный.

   Он вызвался дежурить не ради денег. Главное — разгадать загадку.

Глава Четвертая

   Мама на всякий случай оставила его дома на все выходные: вдруг проявятся какие-то последствия от удара по голове. Последствия не проявились, но и в субботу, и в воскресенье Рой плохо спал.

   В понедельник утром по дороге в школу мама спросила Роя, что его беспокоит. «Ничего», — ответил Рой. Хотя на самом деле его, конечно, беспокоила будущая встреча с Даной Матерсоном.

   Но Даны в школе не было.

   — Позвонил и сказал, что болеет, — доложил Рою Гаррет, который хвастался, что благодаря маме, школьному психологу, имеет доступ к служебной информации. — Чувак, что ты сделал с этим беднягой? Я слышал, кишки разлетелись по всему автобусу!

   — Ничего подобного!

   — Ходят слухи, ты ему так врезал, что нос провалился туда, где у нормальных людей мозги. Говорят, теперь Дане нужна пластическая операция, чтобы выковырять нос из мозгов и подвесить на место.

   Рой досадливо дернул плечом.

   — Ладно, пусть болтают что хотят.

   — Ф-фсе оп-пп эт-том только и п-пол-та-ютт, Эп-пер-хартт, — художественно пропукал одной щекой Гаррет.

   Они стояли в коридоре — заканчивалась перемена между классным часом и первым уроком.

   — Ты теперь у нас крутой парень, — сказал Гаррет. — Все так говорят.

   — Кто говорит? Почему?

   Рой совсем не рвался в крутые парни. Он вообще не хотел, чтобы о нем говорили. Он бы предпочел слиться с окружающей средой, как жучок на речном берегу.

   — Все говорят, — ответил Гаррет. — Почему? Потому что еще ни один Матерсон ни разу не получал по носу.

   Судя по всему, до Даны в «Тропе» училось не меньше трех Матерсонов, и никто из них не оставил по себе доброй памяти.

   — А что ты ему написал в извинительном письме? «Дана, прости, что я сломал тебе нос. Не ломай мне все кости. Оставь хоть правую руку, чтоб я мог донести ложку до рта» — так, да?

   — А без шуточек ты не можешь? — осведомился Рой.

   Без шуточек Гаррет не мог, поэтому он продолжал:

   — Тебя не беспокоит, что сделает эта горилла, когда тебя встретит? Я бы на твоем месте сам подумал о пластической операции — чтоб Дана тебя не узнал. Не, честное слово.

   — Гаррет, мне нужна твоя помощь.