|
– Когда ты в последний раз видел его? – Как я могу сказать точно. Я не следил за ним. – После того, как исчезла веревка, ты его видел? Подумай секунду, это важно! Подумай десять секунд! Он поджал губы, закрыл глаза и просидел так все десять секунд, прежде чем открыть их. – Нет, сэр, не видел. – Ты достаточно уверен в этом? – Я уже сказал. – О'кей. Имел ли кто нибудь еще зуб на Вейда Эйслера? Ты не знаешь? – Я бы не сказал «имел зуб», но в любви ему никто бы не стал объясняться. – Как бы там ни было, кто то из тех, кто завтракал с нами, убил его. У тебя есть какие нибудь соображения на этот счет? – Нет, сэр. Я не думаю, что кто то из них мог это сделать. – Как великодушно! Не будь таким! У меня осталась масса вопросов, но с ними придется подождать. Что если я оставлю тебя, а сам пойду в дом? Необходимо уведомить мисс Роуэн и вызвать ищеек. А ты останешься здесь и будешь держать руки подальше от этой веревки. – Нет, сэр. Мне нужно увидеть Лауру. Я должен сказать ей, чтобы она промолчала о прошлой ночи, если они начнут ее расспрашивать. – Ты этого не сделаешь! – сказал я твердо. – Ты можешь вообразить, что знаешь, как превзойти специалистов, но на самом деле ты этого не знаешь. Начиная с этого момента, каждое движение, проделанное любым человеком, будет зарегистрировано. И если ты пойдешь и отзовешь ее от обезьяны, то что скажет она, и что скажешь ты, когда вас спросят, зачем вы это сделали? Ты только все усложнишь. Если ты не дашь мне слово, что будешь торчать здесь, то я просто открою дверь и позову мисс Роуэн, а она вызовет полицейских. Он поднял подбородок. – Ты сказал, что веришь мне? – Я и верю. Если я изменю свое мнение, то тебе первому сообщу об этом, я обещал сохранить в тайне то, что ты рассказал мне, и сделаю это, если ты сдержишь свое слово. Мы обсуждали достоинства седла. Идет? – Я не собираюсь посвящать Лауру в подробности. Но если бы я только мог сказать ей… – Нет. Возможно, она и так не расскажет о ночном происшествии. Но если и расскажет, то ничего страшного не произойдет. Ты умолчал об этом факте только потому, что не хотел ее волновать. Все что то пропускают, когда полицейские задают вопросы. Позвать мисс Роуэн? – Нет. Я останусь здесь. – Выйди отсюда и стой у двери. Ты уже дотронулся до ручки дважды и этого достаточно. Если кто нибудь придет – не впускай. Еще раз прибегнув к помощи своего носового платка, я открыл дверь. Пропустив Кэла, я перешагнул через порог и толчком захлопнул ее. – Пока! – бросил я и ушел. Пройдя через черный ход, я заглянул в кухню на тот случай, если Лили окажется там. Рояль и скрипка исполняли «Эти отрады не мне принадлежат». Лили была на террасе. Я поймал ее взгляд и сделал знак, чтобы она подошла. Затем направился в столовую и, когда она вошла следом за мной, – закрыл дверь. – Один вопрос: когда ты в последний раз видела Вейда Эйслера? Она вскинула голову и закрыла глаза, пытаясь вспомнить. У нее есть несколько черт, которых я недолюбливаю, но эта черта была моей. Никаких «что» или «почему» – я задал ей вопрос, и она искала ответ. Этот процесс занял у нее больше времени, чем у Кэла. – Вскоре после того, как ты уехал, – начала она, – он поставил на поднос пустую чашку, и я спросила, не хочет ли он еще кофе. Он ответил – «нет». Но кто то хотел еще, а кофейник был пуст, я взяла его и пошла на кухню. Феликс и Роберт спорили о том, когда следует ставить шампанское на лед. |
