– Да, – вставил писец. – Мясник Ван оставил своей вдове одни долги, в основном в веселом доме на рынке. Ей пришлось продать лавку и все, что в ней было, но хватило денег только на часть долга. Хозяин веселого дома решил взять ее в служанки, чтобы отрабатывала долг, но тут появился Го: он заплатил все деньги и женился на ней.

Ставя печать уездной управы на очередной бумаге, судья Ди заметил, что госпожа Го – великолепно воспитанная и образованная женщина.

– Да, ваша честь, она многое переняла от старика Го, – ответил секретарь. – Теперь она настоящий врач и лечит многих женщин. В первое время к ней относились с неодобрением: вышла замуж во второй раз, да еще разгуливает одна по всему городу… Но потом поняли, что женщинам намного лучше лечиться у нее, чем у врача‑мужчины, которому только пульс и позволяют щупать.

– И я рад, что она занимается попечительством женской тюрьмы, – сказал судья, передавая бумаги писцу. – Не то что некоторые попечительницы, за которыми надо еще следить, чтобы не обворовывали и не избивали заключенных.

Писец прошел к двери, но тут она открылась сама, и двое высоких, широкоплечих мужчин вошли в кабинет. Это были сыщики Ма Жун и Цзяо Дай, помощники судьи.

Когда‑то Ма Жун и Цзяо Дай были обычными разбойниками с большой дороги. Двенадцать лет назад, когда судья Ди ехал из дома на место своего первого назначения, на пустынной дороге его настигли эти «лесные братья», как их называют, но судья дал им такой отпор, что разбойники, придя в восхищение от его силы и смелости, стали умолять его взять их к себе на службу. В последующие годы эта парочка не раз помогала судье в делах, связанных с опасными преступниками.

– Что там случилось? – спросил судья Ма Жуна.

– Да обычная драка, ваша честь, две шайки сцепились в харчевне. Когда прибыли мы с Цзяо Даем, они как раз схватились за ножи. Ну, мы их успокоили, как смогли, и они разошлись. Четверых заводил мы забрали. Если позволите, хотим посадить их на одни сутки.

– Хорошо, – ответил судья. – Да, а как ваша охота? Удалось вам забить этого волка, на которого так жаловались все крестьяне в округе?

– Удалось, ваша честь, – ответил Ма Жун. – И набегались же мы! Сначала его поднял наш друг Чжу Да‑юань, но только он замешкался и не выстрелил, а выстрелил Цзяо Дай. Прямо в горло, ваша честь! Хороший был выстрел!

– Это Чжу Да‑юань помог мне своей заминкой. – Цзяо Дай улыбнулся. – Не знаю, что такое с ним случилось, он же первоклассный стрелок!

– Да, и каждый день тренируется, – добавил Ма Жун. – Видели бы вы, как он стреляет в снеговиков у себя во дворе! Снеговики в человеческий рост, он скачет галопом вокруг них и стреляет, и почти каждый раз попадает прямо в голову. – Ма Жун говорил с нескрываемым восхищением. После небольшой паузы он спросил: – А что это за преступление, о котором все говорят, ваша честь?

Судья помрачнел.

– Грязное дело, – ответил он. – Пройдите в боковой зал, узнайте, все ли готово к вскрытию.

Ма Жун и Цзяо Дай вышли и через минуту вернулись, сообщив, что все готово. Тогда уже все пятеро направились в зал.

В боковом зале поставили четырехугольный стол, по краям которого стояли в ожидании судьи староста приставов и двое писцов. Судья занял свое место за столом, четверо сыщиков выстроились у стены напротив. В углу судья Ди заметил Е Биня, Е Дая и квартального Гао. Он ответил кивком на их поклоны и сделал знак Го, что пора начинать.

Горбун откинул красное покрывало, наброшенное на циновку около судейского стола, и во второй раз за этот день судья увидел вблизи горб на его теле. Вздохнув еле слышно, он взял кисть и стал писать протокол.