Изменить размер шрифта - +
Мы собираем лунную траву зимой, выкапываем прямо из‑под снега.

– Да, – кивнул судья Ди, – зимой ее целебные свойства наиболее высоки, потому что весь сок накапливается в корнях.

– Ваша честь, вы превосходно разбираетесь в травах! – воскликнул изумленный Го.

Судья пожал плечами.

– Мне нравится читать старые трактаты по медицине… – ответил он. Внезапно он заметил, что около его ног что‑то шевелится, и наклонился. Это оказалась маленькая белая кошечка – она прошмыгнула мимо судьи и стала тереться о ноги Го, и лекарь ласково взял ее на руки.

– Я ее нашел на улице. У нее была сломана лапка. Я наложил шину, но кость срослась неправильно. Надо бы обратиться к Лань Дао‑гую, он хороший костоправ.

– Мне рассказывали о нем мои помощники, – сказал судья. – Они говорят, что Лань Дао‑гуй – замечательный борец. Они действительно им восхищаются.

– Он необыкновенный человек, ваша честь! Таких, как он, немного, – вздохнул Го и спустил кошку на пол.

Приоткрылась занавеска, закрывающая вход в заднее помещение, и вошла высокая, стройная женщина с подносом, на котором стоял чайный прибор. Она с грациозным поклоном подала чашку судье, и тот заметил, какие правильные у нее черты лица, словно бы выточенные гениальным ваятелем из белого нефрита. Она не пользовалась никакими умащениями, а волосы ее были просто заплетены в три косы. За женщиной по пятам шли четыре большие кошки.

– Мне докладывали, что вы превосходно справляетесь со своими обязанностями в женской тюрьме, – сказал судья.

Госпожа Го снова отвесила низкий поклон.

– О, ваша честь, вы мне льстите. В тюрьме последнее время совсем мало работы. Сейчас у нас содержатся несколько женщин, которых перевозят с Севера в другую тюрьму, но их скоро увезут. И тюрьма снова будет пуста.

Судья был очарован ее манерой речи: она говорила уверенно, с достоинством и в то же время необыкновенно вежливо и скромно.

Го допил чай; его жена подошла к нему и заботливо укутала его в меховую накидку. От судьи не укрылся ее взгляд, обращенный к мужу, взгляд, полный любви и нежности. Ему не хотелось уходить. Мир и покой, царящие в маленькой аптеке, приятный запах трав были так прекрасны после холодной комнаты с изуродованным трупом… Вздохнув, судья допил ароматный жасминовый чай, отставил чашку и встал из‑за стола.

– Что ж, мне пора в управу, – сказал он.

Он вышел на улицу и сел в паланкин.

 

Глава третья

Тело убитой поступает на вскрытие; судья советуется со своими сыщиками

 

Письмоводитель уже ждал судью Ди в кабинете. Десятник Хун и Дао Гань грели воду для чая, а судья уселся за стол, куда письмоводитель положил пачку бумаг.

– Позови старшего писца, – распорядился судья, просматривая бумаги.

Писец зашел через несколько секунд.

– Сейчас тело убитой Бань доставят в суд. Я не хочу, чтобы при вскрытии присутствовали всякие зеваки, так что публики не будет. Скажи остальным, чтобы помогли Го приготовить все необходимое, и пусть охранники не пускают в зал никого из посторонних, кроме братьев убитой и квартального Гао. Экспертиза будет проводиться в боковом зале.

Десятник Хун поднес судье чашку горячего чаю.

– Наш чай не идет ни в какое сравнение с жасминовым чаем Го, – улыбнулся судья, отпив немного. – Кстати, странная на первый взгляд пара, а как они счастливы друг с другом!

– Госпожа Го была вдовой, – сказал Дао Гань. – Ее первый муж, мясник, – Ван, кажется, его звали – умер года четыре назад от перепоя. И ей повезло, что умер, – я слышал, это был отвратительный, распутный тип.

Быстрый переход