– Да, ваша честь, – сказал служитель и, подумав немного, прибавил: – То есть нет, ваша честь, – я знаю только троих из них. Четвертый пришел сюда впервые. Он был одет в черный татарский камзол и шаровары.

– Куда он пошел? – спросил судья.

– Все четверо заплатили за бассейн, и я выдал им черные бирки. – Увидев, что судья непонимающе смотрит на него, служитель снял с вешалки две черные деревянные пластинки, которые висели на веревке, и объяснил: – Мы всем выдаем такие бирки, ваша честь. Черная бирка – в бассейн, красная – в отдельную комнату. Видите, бирка состоит из двух половинок, они помечены одним номером. Гость отдает одну половинку слуге в предбаннике, другую забирает с собой, а при выходе снова показывает слуге, и по ней слуга выдает одежду.

– И это у вас единственная мера предосторожности?

– Да, ваша честь, – извиняющимся тоном ответил служитель. – Мы просто следим, чтобы люди не проходили внутрь без оплаты и чтобы не уносили чужую одежду.

«Что ж, большего ожидать и не следовало», – про себя заметил судья.

– Вы видели, как все четверо юношей потом уходили? – спросил он.

– Э… я не могу точно сказать, – ответил служитель. – Когда обнаружили тело, поднялась такая суматоха, что я…

Его прервали: вошли Ма Жун и Цзяо Дай и сообщили, что ничего больше в комнате не обнаружено. Судья обратился к Ма Жуну:

– Когда проверяли всех пришедших после Ланя, не видели молодого человека, одетого в татарское платье?

– Нет, ваша честь, не видели. Мы спрашивали у каждого имя и адрес, и человека в татарской одежде я бы обязательно запомнил.

Судья повернулся к служителю и сказал:

– Выйдите на улицу и посмотрите, нет ли кого‑нибудь из этих юношей среди толпы.

Служитель вышел; судья Ди сидел молча, задумчиво постукивая черной биркой по столу. Скоро его оторвали от размышлений, – служитель вернулся с испуганным молодым человеком.

– Кто твой приятель‑татарин? – без предисловий спросил у юноши судья.

– Я его не знаю, сударь! – со страхом в голосе ответил тот. – Я видел татарского парня здесь позавчера, он вертелся у входа, но не шел внутрь. Сегодня он снова был здесь, и, когда мы вошли, он вошел за нами.

– Опиши его, – велел судья.

Юноша пришел в явное замешательство.

– Он был небольшого роста, кажется, худой. Вокруг головы у него был повязан черный платок, который закрывал рот. Не знаю, есть ли у него усы. Но, кажется, из‑под платка выбивались длинные волосы. Мои друзья попытались было с ним заговорить, но он на них так посмотрел, что всякая охота говорить пропала. Еще, не ровен час, достанет нож из‑за пазухи…

– Тебе не удалось получше рассмотреть его в бане?

– Нет, он, наверное, пошел в отдельную комнату, – сказал юноша. – В бассейне мы его не видели.

– Что ж, – сказал судья, бросив короткий, но пристальный взгляд на юношу. Тот поспешно вышел, и судья снова обратился к служителю: – Пересчитай бирки.

Служитель стал считать деревянные пластинки; судья неотрывно наблюдал за ним. Вскоре служитель повернулся к нему.

– Очень странно, ваша честь. Одной не хватает! Черной, номер тридцать шесть.

Судья резко встал, повернулся к Ма Жуну и Цзяо Даю и сказал:

– Можем возвращаться в суд. Вряд ли нам здесь удастся что‑нибудь еще сделать. По крайней мере мы знаем, что убийца незаметно прошел в комнату к Ланю, и знаем, хотя бы приблизительно, его внешность. Пойдемте.

Глава одиннадцатая

Дело о жестоком убийстве слушается в суде; присяжный врач Го вспоминает об одной старой сомнительной истории

На следующий день судья Ди призвал в суд Го для проведения вскрытия тела убитого борца.