- Исключительно воспитанная дама.

     - Так что, Стентон, спокойно занимайтесь своим делом, - обобщаю я.

     - Да, естественно. Но из одного известного места мне намекнули, что в

настоящее время шефом являетесь вы.

     - Да, но только положение мое в  какой-то  степени  сродни  положению

английской королевы: царствую, но не управляю. Так что, повторяю, спокойно

занимайтесь своим делом.

     Это  последнее  заявление  уже  окончательно   приводит   в   восторг

специалиста  по  финансовым  вопросам,  и   он,   угодливо   поклонившись,

ретируется из кабинета.

     По правде  говоря,  этот  кабинет  действует  на  меня  угнетающе.  Я

отдергиваю шторы, чтобы впустить немного света, но интерьер  от  этого  не

становится более приветливым. Мерцающий свет дождливого дня вряд ли  может

соперничать с сиянием хрустальной люстры. И потом, все в этом кабинете мне

напоминает старину Дрейка, как Линде в ее квартире все напоминает Марка. И

попробуй  тут  утешиться  мыслью,  что  причина  не  в   кабинете,   а   в

воспоминаниях, связанных с ним.

     Итак, с трудом дождавшись двенадцати часов, я направляюсь в заведение

итальянца,  где  поглощаю  отличный  бифштекс  с  макаронами  по-милански,

который мне подносит в знак особого внимания  сам  содержатель  ресторана.

После этого я следую для небольших  послеобеденных  размышлений  в  родную

"Аризону".

     - О, мистер Питер! - радостно восклицает добрая Дорис. И добавляет  с

сияющим лицом: - Какие трагические события, а?

     - Да, в самом деле, - бормочу я. - Но, к счастью, на вас лично они не

отражаются. Наоборот, с каждым днем вы становитесь все  более  цветущей  и

соблазнительной. Я не раз говорил и готов повторить снова: здоровый дух  в

здоровом теле, - это вы, дорогая Дорис.

     - Ах, вы ужасный льстец, мистер Питер, - восклицает  женщина  не  без

выражения удовольствия на лице. - И все же, какие события, а?

     - Да, в самом деле, - соглашаюсь я. - События таковы, что и я,  и  вы

теперь можем спать совершенно спокойно.

     И  чтобы  подкрепить  эти  слова   соответствующими   действиями,   я

отправляюсь по лестнице к себе в номер.

     "Принимайте корреспонденцию покойного и держите  связь  со  мной",  -

сказал  Мортон.  Серьезное  основание,  чтобы  торчать   в   кабинете   на

Дрейк-стрит, при условии,  что  корреспонденция  может  содержать  в  себе

что-нибудь интересное.

     Только ничего интересного она не содержит.  И  это  заранее  известно

американцу. А может, он имеет в виду те самые  открытки  из  Вены?  Да,  в

самом деле. Но Мортон должен быть идиотом, чтобы не  сообразить,  что  эти

почтовые открытки никогда не будут получены. Или  же  он  считает  идиотом

меня.

     Открытки не будут получены в том случае, если операция потерпит  крах

где-то между Варной и Веной.