Я тоже занят. Главным образом тем, что жду у моря погоды. Это все  же

лучше, чем ждать виселицы.

     В начале ноября, в один вовсе не  прекрасный,  а  дождливый  день,  в

поздний послеобеденный час (если  быть  исчерпывающе  точным),  неожиданно

зазвонил телефон:

     - Мистер Питер? - слышу я знакомый бас. -  Что  вы  скажете,  если  я

предложу вам вместе отужинать? У меня для вас хорошие новости.

     - Я польщен, что вы вспомнили обо мне, - стараюсь быть любезным я.

     - В таком случае ждите меня на углу Риджент-стрит и  Пикадилли.  Буду

ровно в семь. Черный "плимут".

     Черный "плимут" мне знаком.  Другое,  однако,  не  известно.  Хорошие

новости... То, что  хорошо  для  одного,  увы,  редко  бывает  хорошо  для

другого.  Будем  надеяться,  что  мне  не  поднесут  новость  об   удачном

завершении некой провокации.

     Ровно в назначенный час  черный  "плимут"  появляется  в  условленном

месте, на  несколько  секунд  останавливается,  и  я  оказываюсь  рядом  с

Мортоном. Машина выезжает на Стренд, переезжает Темзу по мосту Ватерлоо  и

углубляется в лабиринты Южных кварталов.

     Название "Южные кварталы" может вызвать представление о юге, даже  об

экзотике у тех, кто не бывал на этой обширной  лондонской  территории.  Мы

едем вдоль реки,  которая,  впрочем,  не  видна,  а  лишь  угадывается  по

веренице высоких портовых кранов,  вздымающих  над  крышами  свои  хоботы.

Потом сворачиваем в какой-то узкий проход между глухими фасадами складов и

фабричными  корпусами,  слабо  освещенными  желто-зеленым  светом  газовых

фонарей. Въезжаем в другую улицу, сворачиваем в третью. И всюду все те  же

глухие фасады, подслеповатый свет  фонарей  и  узкие  безлюдные  тротуары.

Такое впечатление, словно мы плутаем по мертвому городу.

     Наконец-то мы выбираемся из очередного закоулка, чтобы  оказаться  на

небольшой площади, зажатой  ржавыми  оградами  и  брандмауэрами  складских

помещений. "Плимут"  останавливается  перед  двухэтажным  кабаком,  словно

специально подготовленным для съемок фильма по роману Диккенса. Над входом

в заведение висит вывеска со старательно нарисованным кораблем.

     Горилла, на этот раз ловко исполняющая роль  шофера,  выскакивает  из

машины, чтобы открыть дверцу перед  шефом,  мне  же  представляется  право

выйти самому. Я вхожу в кабак, почтительно следуя за Мортоном, и вдруг  из

тишины пустынной вечерней  улицы  попадаю  в  скученность  и  галдеж  ярко

освещенного помещения. Парни и девушки с длинными всклокоченными волосами,

в потрепанных джинсах,  пожилые  господа  и  дамы  в  скромных  элегантных

нарядах, квартальная шушера плюс скромный по составу, но оглушительный  по

производимым звукам оркестр из двух аккордеонов и одного банджо - все  это

ютится на нескольких квадратных метрах и усиленно хлещет пиво,  хохочет  и

вопит, - нет, это вам не "Белый слон", этот Мортон просто спятил.