– Секцию радарного наблюдения, дежурного офицера.

Пока он ждал ответа, он еще раз прочел донесение, и оно не понравилось ему еще больше. Трубка у его уха ожила.

– Лейтенант Мур сдал дежурство.

– Сдал? А кто там сейчас за главного? ...Хорошо, дайте мне Дженнингса... Алло, Дженнингс, что там у вас с погодой на юге?

Он выслушал доклад Дженнингса, нетерпеливо барабаня пальцами по столу, и бросил трубку. Лоб его вспотел. Уайетт оказался прав – Мейбл свернул со своего пути и собирается нанести визит на Сан‑Фернандес. Он быстро собрал всю информацию о Мейбл, которая у него имелась, сложил листки в папку. В голову назойливо лезли всякие мысли: «Как это чертовски несправедливо! Почему оправдались совершенно ненаучные домыслы Уайетта? Ну почему Мейбл сошел со своего курса, черт возьми? Как мне все это объяснить Бруксу?»

Он почти бегом кинулся в радарную секцию. Одного взгляда на экран ему было достаточно. Он обрушился на Дженнингса.

– Почему мне об этом не сообщили раньше?

– Лейтенант Мур послал вам донесение, сэр.

– Это было почти три часа тому назад! – продолжал бушевать Шеллинг Он показал рукой на экран. – Вы знаете, что это такое?

– Да, сэр, – сказал Дженнингс. – Участок плохой погоды.

– Участок плохой погоды! – передразнил его Шеллинг. – Убирайтесь с глаз моих долой, дурак! – Он пронесся мимо Дженнингса и выбежал в освещенный солнцем коридор. Там он постоял в нерешительности, облизывая языком пересохшие губы. Надо, конечно, сказать командующему. Он покинул радарную станцию, как человек, направляющийся на казнь. Дженнингс смотрел ему вслед изумленным взором.

Офицер перед кабинетом Брукса, оберегая покой командующего, сначала не хотел пускать к нему Шеллинга. Шеллинг, наклонившись над столом, сказал отчеканивая каждое слово:

– Если вы не дадите мне увидеть командующего в течение двух минут, в последующие двадцать лет вам придется только то и делать, что таскать якорную цепь.

Видя, что ему удалось пронять этого офицера, Шеллинг испытал некоторое чувство удовлетворения, которое, однако, тут же поглотило предчувствие того, что ему скажет командующий Брукс.

Стол Брукса, как всегда, был аккуратен и пуст, и сам Брукс сидел за ним в той же позе, что и в первый раз, словно и не выходил из кабинета в течение последних двух дней.

– Ну, капитан, я так понимаю, что вы хотите поговорить со мной срочно, – сказал Брукс.

Шеллинг проглотил слюну.

– Э... э... да, сэр. Это насчет Мейбл.

Ни один мускул не дрогнул на лице Брукса, тон его голоса не изменился ни на йоту, но словно какое‑то напряжение внезапно возникло в нем, когда он буднично проговорил:

– А что насчет Мейбл?

Шеллинг набрался духа.

– Он, кажется, свернул со своего расчетного курса.

– Что значит кажется? Свернул или не свернул?

– Да, сэр, свернул.

– Ну?

Шеллинг посмотрел в серые жесткие глаза командующего и вдруг, задыхаясь и глотая слова, быстро заговорил:

– Он движется прямо на нас. Но он не должен был этого делать, сэр. Это против всякой теории. Он должен был пройти к западу от Кубы. Я не могу вам сказать, почему это произошло, и я не знаю, кто из метеорологов мог бы. Тут есть много разных факторов...

В первый раз Брукс слегка пошевелился.

– Прекратите тараторить, Шеллинг. Сколько у нас есть времени?

Шеллинг положил на стол папку и открыл ее.

– Он сейчас чуть больше, чем в ста семидесяти милях от нас и движется со скоростью одиннадцать миль в час.