Деревянное укрепление было воздвигнуто в обычной квадратной форме с настилом по внутреннему периметру в четырех футах от верхнего края.

Большие тяжелые ворота находились на южной стороне, обращенные к железной дороге и к реке. Сразу же у ворот находилось караульное помещение, а слева – оружейный склад, в котором хранилась взрывчатка. В западной части располагались солдаты и кухня, в северной – офицеры, административные службы и телеграф. На много миль вокруг форт был единственным населенным пунктом.

Закутавшись по самые уши, к форту приближалась группа всадников. Это были индейцы. Лошади их совсем выдохлись и буквально вязли в глубоком снегу.

Вождь пайутов, индеец с необычайно светлой кожей и удивительно красивым лицом провел своих людей в открытые и никем не охраняемые ворота, дал жестом понять, что они свободны и спешился у здания, над входом которого красовалась надпись: «КОМЕНДАНТ».

Поднявшись по ступенькам, он вошел в здание и быстро захлопнул за собой дверь, чтобы не впустить внутрь крутящиеся на ветру снежные хлопья.

В кресле за столом полковника Фэрчайлда восседал Сепп Кэлхаун: ноги его были на столе, в одной руке он держал сигару, в другой – стакан виски из запасов полковника.

Заметив вошедшего, он опустил ноги на пол и поднялся с кресла, проявив необычайную почтительность к вошедшему.

– Добро пожаловать домой, Белая Рука! – приветствовал его Кэлхаун. А вы не теряли зря время!

– В такую погоду мудрый человек не мешкает.

– Все прошло благополучно? Линия на Сан‑Франциско?

– Перерезана... – величественным и почти презрительным жестом Белая Рука отклонил предложенную ему бутылку виски. – Мы разрушили мост через ущелье Анитоба.

– Ты отлично потрудился, Белая Рука! Сколько у нас времени?

– До того, как тут могут появиться солдаты с запада?

– Да... Правда, нет оснований предполагать, что они что‑то заподозрят и явятся в форт Гумбольдт настороженные, но... необходимо учитывать и случайности.

– Риск велик, Сепп Кэлхаун... Три дня не меньше.

– Этого более, чем достаточно. Поезд прибудет после полудня.

– А что известно насчет солдат в этом поезде?

– Пока ничего... – Кэлхаун нерешительно посмотрел на Белую Руку и смущенно кашлянул. – Было бы неплохо, Белая рука, если бы ты и твои храбрецы немного отдохнули. Может статься, что вам придется вновь забраться на коней.

Наступило молчание. Белая рука бесстрастно разглядывал смущенного Кэлхауна. Наконец, он сказал:

– Бывают моменты, Кэлхаун, когда Белая Рука ставит под сомнение твои слова. Как ты помнишь, мы договорились захватить этот форт. Ты и твои друзья должны были прибыть сюда с наступлением темноты и просить приюта на ночь. Вас оставили бы переночевать, а ночью вы должны были прикончить патруль, открыть ворота, впустить нас в форт и уничтожить спящих солдат.

Кэлхаун потянулся за бутылкой бурбона.

– Ночь была очень бурной, не было видно ни зги, ветер бушевал как сумасшедший. Мы думали...

– Буран был у вас в голове, а снег шел из этой бутылки с огненной водой. В результате двое часовых остались живы и успели предупредить солдат, и 15 моих лучших людей встретили смерть, но я готов потерять еще часть, но не ради тебя, Кэлхаун, и не ради твоего злого бурбона. Я просто буду мстить за свой народ. Армия белых людей – мои враги и они будут врагами, пока живет Белая Рука. Если они узнают, что нападение совершили пайуты, они не успокоятся, пока не будет убит последний пайут.