– Убить?

– Да, убить, – повторил Аркадий Федорович.

–Лишь те, какие вышли на свободу прежними. Издержки в работе… Кого то проглядели. Не сумели переломить.

– Так кто это мог быть?

– Это лишь те, кого мы обламывали с помощью Авангарда, – задумался Васильев и выпалил: – Но я считаю, чтоубийцу нужно искать не среди наших бывших заключенных.

– Этимубийцеймог стать вор? – спросил Яровой.

– Исключено.

– Почему? – удивился Яровой.

– Воры в нашем лагере быстро перевоспитывались. Хорошо зарабатывали. Получали необходимые специальности. По освобождении обеспечивались жильем и работой. У нас с ними не было особых социальных разногласий. Если кто поначалу нарушал режим, вскоре понимал, что от каждого нужно. И не повторял ошибок. Воры никогда не станут сводить счеты с Авангардом. Ибо им, как социально безопасным, нами давалась высокооплачиваемая работа и усиленное питание. После того, как мы обломали их главарей. Они не имели к нам претензий, а мы к ним. Они зарабатывали зачеты и деньги. Другое их не интересовало. Они не вступали в контакты и противоборство с человеком не их круга, не знающим их законов, не дававшим воровскую присягу. А раз так, то и убить такого считалось позором. Вор, поднявший руку мести на обычного зэка, – не вор, такой подвергается каре со сторона других воров за то, что опозорил касту пустымубийством. Не нужным. Которое принести может вред ворам, навести на их след следственные органы, что может привести к разоблачению многих. Потому воры не могли убить Евдокимова. Грозить – да! Это они могли, но расправиться – нет. Только со своим. А этот никогда не принадлежал ни по делам, ни по убеждениям ни к какой воровской прослойке.

– Да, но у него была «мушка», не мне вам говорить, как относились к ней все прослойки вашего лагеря, – заметил Яровой, внимательно наблюдая за лицом свидетеля.

– «Мушку» Авангарду ставили не воры. А «мушка», поставленная другими, не была опасной для него, скорее наоборот. Работая против других, он заставлял их быть более покладистыми по отношению к ворам. Искать у них защиты. Многие воры оберегали Евдокимова от неприятностей из своей же выгоды. Для нас это было выгодно вдвойне. Поскольку Авангарду «мушка» служила негласным пропуском в барак фартовых, где он тоже получал необходимую информацию и передавал ее нам.

– Значит, некоторые воры тоже имели с ним счеты?

– Нет. Я это отрицаю и имею к этому свои основания, о которых вам уже сказал. Больше мне нечего добавить, – вновь потянулся Васильев за ручкой, чтобы подписать протокол допроса.

– А теперь, – встал Яровой, – я предлагаю вам, свидетель, добровольно отдать документы из дела Евдокимова.

–Нет, – отрезал Васильев.

– Виктор Федорович, – обратился Яровой к начальнику лагеря, – если ваш заместитель не выдаст важных документов, столь необходимых для выяснения личности потерпевшего, я…

– Не могу, – закричал Васильев, – там есть и секретные для вас оперативные сведения, которые нельзя…

– Я, – повысил голос Яровой, – вынужден буду запросить по телеграфу санкцию прокурора на принудительное изъятие этих документов.

– Не надо, – опустил голову Васильев, – я сам отдам.

– Прошу вас, Виктор. Федорович, – попросил Яровой. – Составьте ваш список заключенных, этапированных на Камчатку при Евдокимове, подготовьте мне соответствующие выписки из дел.

– Не беспокойтесь, я дам о них все сведения. – Начальник лагеря уже оделся и крепко держал под локоток Васильева. Дверь за ними обоими захлопнулась.

Оставшись один. Яровой задумался.