Ее привели в ужас не его одежда и усталость, а выражение глаз. Я очень обрадовалась, что с нами Бран.

– Все в порядке, Елена. – Сэмюэль с трудом сдержал рычание и проговорил почти как человек: – Я займусь ими.

Она снова посмотрела на него, и ее на лице отразилось крайнее удивление.

– Доктор Корник?

Она не сразу его узнала.

– Позвоните в кенневикскую полицию, – сказала я сестре. – Спросите Тони Монтенегро. Передайте ему, что у Мерси есть для него новости, пусть немедленно тащит сюда свою задницу.

Администрация больницы, конечно, будет расспрашивать Сэмюэля. Не знаю, пропустил ли он смену, но появление в таком обществе ему не простят. А вот полиция может его прикрыть. И, возможно, Тони тоже будет полезно убедиться, что вервольфы серьезно воспринимают его заботу. Да и волкам не худо знать, что в полиции у них есть друзья. Люди, которым можно доверять. Это особенно важно, если вервольфы хотят влиться в человеческое общество.

В комнате ожидания было несколько человек; все они перестали заниматься своими делами и уставились на Адама. Запах страха вытеснил запахи болезни и крови. Даже Бран слегка напрягся из‑за такого потока запахов. Сэмюэль прошел через комнату, не обращая внимания на женщину, которая выясняла сведения о страховке.

Проходя вслед за Сэмюэлем во вращающиеся двери, Бран задержался возле этой женщины.

– Не волнуйтесь, дорогая, сказал он мягко, – доктор Корник позаботится, чтобы все документы были заполнены верно.

Тони вошел в приемное отделение с таким видом, словно не раз бывал здесь раньше. Он был в гражданском – в джинсах и футболке, а вот добродушный молодой человек, сопровождавший его, – в мундире.

Тони прошел к моей койке за задернутыми шторками и огляделся. Сэмюэля не было, он занимался какими‑то своими врачебными делами, но остальные трое еще были со мной. Мы со Стефаном вымылись. На мне был нелепый больничный халат, а вот Стефан по‑прежнему в окровавленной одежде. Бран сидел в кресле врача и медленно поворачивался; он напоминал скучающего подростка. Как и те, из комнаты ожидания, Тони не обратил на Брана никакого внимания; он смотрел на прислонившегося к стене Адама. Стефан сидел в углу. Полицейские бросили на него быстрый оценивающий взгляд и вновь все внимание устремили на Адама.

– Тони, это Адам Хауптман, мы говорили о нем накануне. Адам, это мой друг Тони. Представлять остальных я не стала.

Лицо Тони застыло, он стал как вкопанный. Должно быть, не узнал Адама по газетному снимку, пока я не назвала имя. В газетах Адама изображали консервативным бизнесменом. Сегодня в нем не было ничего консервативного и ничего от бизнесмена. От него исходил такой гнев, что его ощущали даже люди.

– Послушай, Джон, – небрежно сказал Тони, сразу отведя взгляд от Альфы. Думаю, в служебной информации полицейским сообщили, что не стоит играть с вервольфами в гляделки. – Принеси нам обоим по чашке кофе.

Второй коп бросил на Тони пристальный взгляд, но спросил только:

– Сколько времени мне нести этот кофе?

Тони посмотрел на меня. Я пожала плечами и тут же об этом пожалела.

– Не больше десяти минут.

Когда второй коп вышел, Тони плотнее задернул шторки. Конечно, не самое уединенное место, но шум множества различных приборов и загадочных машин заглушит для человеческого уха все, что здесь будет сказано.

– Ты точь‑в‑точь размороженный покойник, – сказал мне Тони.

– Это было не в участке, – ответила я, слишком усталая, чтобы поддержать его обычные шутки. – Но всего в полумиле от него.

– Значит, ты его нашла?

– Да, и убила, – сказала я. – Думаю, отныне все успокоится.