– Нет проблем, – сказал Херб Палмер. – Я вырулю за угол и буду вас дожидаться там.

Палмер уже дважды объехал квартал, когда мальчик наконец появился на назначенном месте. Он был один.

– Шофер уволился, – объявил он.

– Что?

– Он встретил на аэровокзале женщину. Они сказали, чтобы я проваливал, и ушли вместе. И еще прибавили, что никогда не вернутся.

– Никогда бы не подумала... – растерянно произнесла миссис Палмер.

– Поглядим, как все это объяснит фирма, – процедил Палмер сквозь зубы.

– Ах ты, смелый маленький мальчик, – сказала миссис Бейнс, прижимая Джошуа к груди.

Они отъехали прежде, чем в мужском туалете обнаружили тело чернокожего мужчины, и началась паника. Номер 135.

* * *

Номера 136,137 и 138.

– Мы хотим ехать в Булонский лес, мама, – сказал Джошуа.

– Не говори глупости, дорогой. Мы едем прямо в отель.

– Но там вас ждет сюрприз, – захныкала Кимберли.

– Да. Сюрприз. Мы с Кимми сочинили стихотворение и хотим прочитать его именно там. Всем троим. Нам это очень нужно.

– А почему бы и нет? – сказал Херб Палмер. – Мы отдыхаем. Забудем про всякие расписания.

– Какие милые у тебя детки, Эвелин, – проворковала миссис Палмер.

Они остановились у северной болотистой части лебединого озера.

– Может, лучше проехать дальше, ребятишки? – предложила миссис Бейнс. – Поближе к птичкам, туда, где гуляют люди?

– Нет. Пусть это произойдет здесь, – заупрямился Джошуа.

– Хорошо. Не спорим. Ну, читайте же ваше стихотворение.

– Выйдем из машины, – сказал Херб Палмер. – Поэзия нуждается в солнце, воздухе, воде и чистом небе.

Взрослые выбрались из машины, уселись на берегу, сбегавшему к воде, и стали разглядывать плавающих вдали лебедей.

– Ну, а как стихотворение? – напомнил Херб Палмер. – Давайте его послушаем.

Джошуа улыбнулся. Кимберли тоже улыбнулась. Из своих карманов они извлекли желтые платки.

– Они мне что то напоминают, – сказала миссис Бейнс. – Вы что, взяли их в том месте?

– Да, мама, – ответила Кимберли. – И вы, все трое, должны их надеть.

– Нет, – смеясь, сказал мистер Палмер. – Сначала – стихотворение.

– На счастье, – настаивал Джошуа. Ну, пожалуйста, – умоляла Кимберли. – У Джошуа есть еще один, для тебя, мамочка.

Дети набросили платки на шеи взрослых.

– Можно это считать сигналом? – шепнула Кимберли брату.

– Можно.

Девочка подскочила со спины к мистеру Палмеру, и, крича “Убивай для Кали! Убивай для Кали!” – они затянули платки на шеях Палмеров.

– Убивай для Кали. Она возлюбила смерть. Убивай, убивай, убивай!

Миссис Бейнс любовалась лебедями. Не поворачивая головы, она произнесла:

– Странное стихотворение. Никакой рифмы. Это что, верлибр? Или белый стих?

– Убивай, убивай, убивай!

У Палмеров глаза вылезли из орбит. Язык миссис Палмер, синий и распухший, вывалился наружу. Херб Палмер силился освободиться, но металлическая пряжка на румале держала его крепко.

– Не думаю, дети, чтобы Палмеры пришли в восторг от вашего стихотворения, – ледяным тоном проговорила миссис Бейнс, все еще не поворачиваясь.

– Убивай, убивай, убивай!

Дети ослабили румалы только тогда, когда окончательно замерли руки Херба Палмера.

Обернувшись, миссис Бейнс увидела на траве распростертые тела своих друзей.

– Очень смешно, – произнесла она все так же холодно.