- Ну что ты равняешь технический с физико-математическим! - почти с негодованием восклицает Алеша. - Разве в технике возможно такое, как в физике? Техника лишь опирается на науку, а физика двигает ее вперед, совершает в ней революцию. Да и мы не собираемся только усовершенствованием цирковой аппаратуры заниматься.

- Ну, тогда как знаете... - уныло произносит Маша.

- Но ты не думай, что мы тебя бросим, - пытается утешить ее Алеша. - Мы пока только на заочный...

- Нет, мальчики, я с вами все равно уже больше не смогу, раз у вас все мысли за пределами цирка, - печально качает головой Маша.

- Объясни, почему? - хмурится Сергей.

- Я же объяснила: потому, что вы уже не со мной. Потому, что работаете без души, как автоматы. И ждете не дождетесь, когда кончится репетиция, чтобы засесть за учебники. А в цирке надо репетировать и репетировать, шлифовать и шлифовать каждое свое движение. Ирина Михайловна мне вчера сказала, что воздушным гимнастам нужно тренироваться до тех пор, пока воздух не станет для них таким же надежным, как и земля. А это значит, что тренироваться надо все время, каждый свободный час, каждую минуту. Но ведь вы так уже не сможете... И не делайте, пожалуйста, протестующих жестов! Привычные прежде слова: "Внимание! Время! Пошел! Швунг! Сальто!", - наверное, звучат теперь для вас, как удары бича...

- Ну что ты, Маша! - делает протестующий жест Алеша. - Мы по-прежнему любим...

- Ничего вы больше здесь не любите! - уже не сдерживая досады, вырывает у него руку Маша. - Но я вас не виню, давайте только договоримся, что работать со мной вы будете лишь до осени, а потом уйдете в университет. А я тем временем подготовлю новый номер. Мне обещает помочь в этом Ирина Михайловна. А теперь идемте спать

И она уходит, притворяясь совершенно спокойной, а потом плачет всю ночь, спрятав голову под подушку.

А на другой день братья Зарницыны репетируют свой номер с таким рвением, что Ирина Михайловна только диву дается. Улучив подходящий момент, она Спрашивает у Маши:

- Что это с ними?

- Состоялся откровенный разговор сегодня ночью...

- И вы переубедили их? Они не уйдут от нас?

- Уйти-то уйдут, пожалуй, но до ухода будут стараться заслужить мою и вашу похвалу.

- Значит, сольный номер нужно все-таки готовить?

- Да, придется...

А в обеденный перерыв, воспользовавшись отсутствием Маши, Михаил Богданович уводит братьев из столовой на улицу и долго прогуливается с ними по бульвару.

- Вот что я вам скажу, ребята, - взяв их под руки, говорит он. - Зря вы задумали это бегство. Не обижайтесь на меня, старого циркача, но я расцениваю это как дезертирство.

- Да откуда вы взяли, Михаил Богданович, что мы собираемся сбежать? - притворно удивляются братья. - Кто вам это сказал?

- Стоит только посмотреть, как вы стали работать в последнее время, чтобы и самому обо всем догадаться. И нашли, когда сбегать! Да ведь сейчас только и начнется настоящая-то работа! В новое здание скоро будем перебираться. Но нам нужно не только новое здание. Все должно быть новым!

- А что же можно придумать нового? - без особого энтузиазма спрашивает Сергей Зарницын, догадавшись, что Михаил Богданович завел этот разговор для того только, чтобы отговорить их от ухода из цирка.

- Да черт знает что! - возбужденно восклицает старый клоун. - Надо только использовать кибернетику, современную оптику, стереоскопический звук. Я, например, уже готовлю номер с кибернетическим партнером. По части оптики можно тоже придумать что-нибудь вроде "Латерны магики" и панорамного кино. А у вас, воздушных гимнастов, что за хозяйство? Почти во всех новых аттракционах главенствует металл. Механическая аппаратура буквально заслоняет живого человека, превращает его в свой придаток.

- Но ведь вы же знаете, Михаил Богданович, что мы давно уже думаем над удлинением нашего полета, - пытается оправдываться Алеша.