- Будем ждать Анатолия Георгиевича с Михаилом Богдановичем, - спрашивает Антон, - или посмотрим портрет без них?

- Неизвестно, когда они еще приедут. Давайте посмотрим, предлагает Маша, которой не терпится взглянуть на свое изображение.

- В таком случае позвольте мне сначала прокомментировать манеру, в которой работает Юрий, - лекторским тоном начинает Антон.

- Но ведь мы уже видели многие его работы, - замечает Сергей Зарницын, - и о манере Юры имеем достаточное представление.

- Да, вы видели кое-что, но это были главным образом наброски карандашом и тушью. Акварельные эскизы тоже не идут в счет. А сегодня мы вам покажем станковую живопись.

- А почему Юра сам нам не объяснит все это? - спрашивает Маша. - И потом, нужно ли вообще объяснять? Попробуем и сами как-нибудь разобраться.

- В самом деле, Юра, - присоединяется к сестре Алеша, зачем все это?

Огромный Юра Елецкий смущенно переминается с ноги на ногу.

- Антон, конечно, шутит, как всегда, - молвит он наконец. - Но кое-что все-таки нужно, пожалуй, объяснить... Без этого картина моя может показаться вам слишком уж старомодной...

- Ему, видите ли, неловко, что Маша на его портрете получилась очень уж похожей на себя, - зло произносит Антон.

Этот маленький, щуплый человек сразу как-то преображается, глаза его становятся колючими, короткие волосы кажутся ставшими дыбом. Даже такие противники Мушкина, как Митро Холло, боятся его в подобном состоянии. И хотя Холло презрительно произносит: "Ну, опять наш Букашкин ощетинился", однако боя не только не принимает, но и спешит поскорее ретироваться.

И вот Антон Мушкин в воинственной позе стоит посредине комнаты, расставив ноги и яростно сверкая глазами.

- Я-то вам о другом хотел... Но теперь все выложу, что думаю об этом типе, - рычит он. - Пусть знают твои друзья, Юрий, особенно Маша, что я ненавижу тебя за твое неуважение к собственному таланту. Ты же подлинный реалист, умеющий видеть окружающее глазами нашего современника. А современник этот утратил лишь несколько наивную потребность воспринимать тщательно проработанную деталь, но не потерял способности ощущать реальную красоту мира.

Демонстративно отвернувшись от Юрия, Антон говорит теперь, обращаясь только у Зарницыным:

- А к современникам моим я отношу всех, у кого своя голова на плечах, а не тех, которые слепо преклоняются перед модой.

Выпалив все это, Антон сразу скисает и снова становится маленьким, щупленьким, невзрачным.

- Ну что вы, Антоша, рассердились так, - ласково кладет ему руку на плечо Маша. - Мы ведь не из таких...

- А я и не о вас совсем. Я злюсь лишь на этого вот верзилу, робеющего перед поклонниками Митро Холло, - кивает он на Елецкого.

- Кстати, где он теперь, этот Холло? Что-то давно его не было в цирке, - спрашивает Маша.

- За него не беспокойтесь, он не пропадет, - хмурится Мушкин. - Устроился в киностудии. Там снимают сейчас какой-то сатирический фильм об абстракционистах, так он подрядился стряпать образцы абстрактной живописи. Представляете, какие идейные позиции у этого субъекта?..

- Ну, а портрет Маши покажут нам наконец? - нетерпеливо перебивает его Сергей, начавший уже уставать от говорливости Мушкина. К тому же ему неприятно видеть, как робеет и теряется при Маше Юра Елецкий.

- Да-да, давно уже пора! - поддерживает брата Алеша, хотя, в отличие от Сергея, ему приятно Юрино благоговение перед их сестрой.

А Маше все это просто любопытно. Она ведь не особенно верит, что Юра так уж сильно в нее влюблен. Нравится ей и друг его Антон Мушкин своей отчаянной храбростью в спорах с любыми противниками.

- Ну что ж, - со вздохом произносит Юра и распахивает наконец дверь в свою маленькую комнатку, в которой находится портрет Маши, - тогда прошу!

Тут все заполнено картинами разных размеров в рамках и без рамок. Одни висят, другие стоят на полу, прислоненные к стенам.