|
Блини был здесь, с ними. В гостиной все крепко выпивали. С утра в окне было выбито стекло, поэтому Жанна пробормотала: “Блини! Сходи ко мне в спальню, принеси шарф..." Он и пошел. Когда обнаружат, что кольцо пропало, это припомнят! Тем более что Владимир ушел первым, отправился ночевать на яхту. - Владимир! - крикнула Жанна. - Да... - Не сходишь ли купить яиц? Эдна говорит, что в доме ни одного не осталось... Это было ему на руку! Пропажу обнаружат в его отсутствие... Ему пришлось спуститься вниз по улице, да к тому же поискать какую-нибудь еще не закрывшуюся лавку. Он вернулся с покупкой, а в доме все оставалось по-прежнему. Правда, Жанна была еще наверху, у себя. - Пойдем, поможешь мне... - сказала Эдна. В этом доме все были то на “вы”, то на “ты”. Шейкер стоял на столе, он сбил себе коктейль. В кухне шофер Дезирэ читал газету, сняв черные кожаные краги, чтобы дать отдых ногам. Дезирэ не двинулся с места и продолжал читать, поставив локти на стол, в то время как все взялись за приготовление обеда. Когда Жанна сошла вниз, она уже выглядела как обычно, к тому же, проходя через гостиную, успела выпить коктейль. Поэтому она была веселой и оживленной. Волосы снова обрели красновато-рыжий оттенок, черное шелковое платье облегало маленькое, располневшее, но еще крепкое, упругое тело. - Как дела, ребята? - крикнула она своим дребезжащим голосом. Эдна где-то раздобыла белый фартук. Граф накрывал на стол. Жожо вторично, после неудачной попытки, готовила майонез. - Так ты полагаешь, Владимир, моя дочь не явится? Я велела ей передать, что хочу ее видеть... Она расхохоталась: - Будто здесь кто-нибудь меня слушается! Даже слуги уходят и приходят, когда им вздумается, и не дают себе труда мне сообщить! А вы-то, Дезирэ, куда-нибудь собрались? Дезирэ оторвался от газеты и спокойно ответил: - Сейчас пойду в кино. - Владимир, принеси чего-нибудь выпить! Только ему одному было понятно, что все ее веселье - притворство. Позже, после четырех-пяти рюмок, она заговорит другим голосом и посмотрит на него другим взглядом. А еще позже, когда напьется как следует, она выплеснет всю свою горечь: “Какие же мы с тобой несчастные, Владимир! Все-то над нами потешаются, никто нас не любит... Понимаешь, слишком мы добренькие, ты да я. Порой мне хочется все послать к черту..." Но сделать этого она не могла, ей было необходимо всегда находиться среди людей. Если вдруг рядом никого не было - что случалось очень редко, - Жанна в любом ночном кабаке подбирала новых друзей. На последней стадии опьянения она уже заливалась слезами: “Подумать только, у меня есть дочь, и я ее совсем не знаю! Знаешь, что я тебе скажу, Владимир? Она меня не переносит, моя дочь! Вот и вся правда! Никто меня не понимает... Разве что только ты...” Глаза Владимира наполнялись слезами, так как он был так же пьян, как и она. “Сознайся, если бы у тебя были деньги, ты вел бы себя точно так же, как я? Ведь надо же за что-то в жизни цепляться..." *** Но в данное воскресенье до этого не дошло. Поели, хотя аппетита ни у кого не было. С террасы доносилась все та же ровная музыка дождя. Граф злился, что не удалось поехать в Ниццу. Жанна пыталась поднять настроение, рассказывая анекдоты. Внезапно, в десять часов, когда все еще были за столом, Владимир вскочил, точно так же, как раньше у Полита. |
