|
Он приблизился ко мне. Я даже не крикнул. От ярости и одновременно ужаса я издал какое-то тихое рычание, вскочил с постели и, опрокинув столик, бросился бежать от него со всех ног. Но он тут же схватил меня, и пальцы его были такими же сильными и ледяными, как и прошлой ночью. – Пусти меня! Будь ты проклят! Проклят!! Проклят!!! – Я вдруг замолк. Разум подсказывал мне, что я должен просить, умолять его, и я заговорил снова, но уже совсем другим тоном: – Пожалуйста, позвольте мне уйти! Выпустите меня отсюда! Вы должны это сделать! Отпустите меня! Мрачное лицо неясно вырисовывалось перед моими глазами, когда он буквально навис надо мной, и вдруг губы его растянулись, почти слившись с бледными щеками, и он расхохотал-ся. Казалось, этот жуткий рокочущий смех не затихнет никогда. Я вырывался, отталкивал его от себя, но все мои усилия были тщетны; я снова и снова умолял отпустить меня, бормотал какие-то извинения и пытался что-то объяснить... Бесполезно... Наконец, совсем отчаявшись, я вос-кликнул: «Боже! Помоги мне, Боже!» – и в ту же секунду он крепко зажал мне рот рукой. – Никогда больше не произноси ничего подобного в моем присутствии, Убийца Волков! Или я скормлю тебя волкам самого дьявола в аду! – насмешливо произнес он. – Ну? Ты понял меня? Отвечай! Я молча кивнул, и он опустил руку. Его голос произвел на меня странным образом успокаивающий эффект. По звуку голоса можно было сказать, что его обладатель – человек опытный и искушенный в жизни, способный рассуждать вполне здраво. Я весь сжался от страха, но он вдруг поднял руки и погладил меня по голове. – Солнце в волосах, – прошептал он, – и вечное отражение голубого неба в твоих глазах. В этот момент он казался задумчивым и даже несколько отстраненным. Я обратил внима-ние, что дыхание его было чистым и что от тела не исходил никакой запах. Тленом пахло лишь от его одежды. Он уже не держал меня, но я по-прежнему не смел пошевелиться. Я внимательно рассмат-ривал его одежду. Полуистлевший шелковый камзол с пышными рукавами и сборками у ворота, изношенные рейтузы и рваные короткие панталоны. В целом он был одет так, как одевались наши предки много веков назад. Я видел такие наряды на гобеленах, висевших на стенах отцовского замка, на картинах Караваджо и Латура, украшавших комнату матери. – Мой Лелио, мой Убийца Волков! – воскликнул он. – Ты само совершенство! – Рот его вновь растянулся в улыбке, открывая белые клыки. Меня охватила дрожь, и я почувствовал, что падаю на пол. Однако он с легкостью подхватил меня одной рукой и осторожно положил на кровать. Не в силах отвести взгляд от его лица, я продолжал мысленно возносить истовые молитвы к Господу нашему и Пресвятой Богородице, умоляя спасти меня. Кого же я видел сейчас перед собой? Что пришлось увидеть и пережить мне прошлой но-чью? Видение из прошлого? Существо, отмеченное печатью времени и в то же время словно за-консервированное, чье лицо казалось таким же жестким и крепким, как и руки?.. Его нельзя бы-ло назвать живым существом. Это было какое-то чудовище. Вампир! Покойник, выходящий из могилы, чтобы напиться человеческой крови, и при этом наделенный разумом! Почему своим видом он приводит меня в такой ужас? Внешне он был похож на человека, но двигался при этом совсем не как обыкновенный человек. Казалось, для него не имеет ровным счетом никакого значения, идет он или ползет, наклоняется или стоит на коленях. Я испытывал по отношению к нему непреодолимое отвращение. И в то же время он чем-то привлекал меня. Да, должен признаться, я испытывал к нему интерес, однако опасность была слишком велика, и я не мог позволить себе уделять внимание столь странному в моем положении чувству. Широко расставив ноги, он склонился надо мной, провел рукой по моей щеке и рассмеялся низким, звучным смехом. |
