Харгатор начал рассказ. К удивлению Блейда, его собеседник ни разу не покривил душой; Дракула только и знал, что твердить: «Белое!»

Через полчаса Блейд знал, что забросило его на окраину благодатной лесной страны Заркии, где относительно мирно уживались и люди, занимавшиеся обычными людскими делами, главным образом землепашеством, и гномы – эти предпочитали ремесла, – и загадочно‑прекрасные улфы – их Харгатор хоть и недолюбливал, но признавал, что вреда от них большого пока не проистекло. Однако Заркия со всех сторон была окружена сильными соседями, один другого злее.

На востоке лежали вечно враждующие между собой крохотные королевства и герцогства, народ там пух с голодухи, десятками и сотнями сбегая в Заркию от жестокостей и поборов местных нобилей. За беглецами отправляли карательные экспедиции, и окраины лесной страны озарялись мрачными багряными сполохами пожаров. На западе, за цепью невысоких гор, где обитала часть сородичей Харгатора, находилась дотла выжженная бесчисленными схватками долина, где с унылым постоянством сходились рати Заркии и Серых Властителей, обитавших в соседних горах. На севере гнездились жестокие и безжалостные убры, пробавлявшиеся набегами на всех, до кого только могли добраться; но главная же опасность исходила с юга.

Там раскинулась обширная империя кабаров, людей‑колдунов. В жестоком рабстве у чародеев находились многочисленные племена пильгуев. Империя искусно поддерживала распри среди остальных правителей; нанимала убров для набегов на Серых, а Серых – для набегов на убров; но, разумеется, главным врагом оставалась свободная Заркия. Имперские легионы то и дело обрушивались на южные рубежи ее земель; отбросить их назад удавалось лишь ценой большой крови. Работорговля процветала, причем в самых жестоких и извращенных формах. Император кабаров, наверное, мог бы покорить и карликовые восточные государства, и земли убров – замки северных разбойников были почти неприступны, но самих убров никогда не было особенно много, – однако по непонятным пока причинам не делал этого, словно ему доставляло удовольствие поддерживать огонь неутихающей распри.

С каждым годом Заркии удавалось отбросить противника лишь ценой все больших и больших потерь. Долго так продолжаться не могло.

На протяжении всего рассказа гнома Дракула ни разу не подал сигнала тревоги. Все изложенное было чистой правдой – или, по крайней мере, сам рассказчик свято верил, что это – истинная правда. Несколько удивило Блейда то, что Харгатор ни разу не упомянул ни одного бога. Похоже, в этом мире религия была не в почете.

«Что ж, вот и дело нашлось, – подумал странник – Покончить с этой империей! Достойная задача!»

Гном умолк и жадно глотал пиво, присосавшись к кружке,

– Горло пересохло, – пояснил он, опростав ее до конца.

– Понятно, почтенный, – Блейд поднялся – Ну, придется мне идти на юг. Надеюсь, там лишний меч для меня найдется.

– Во‑во, этого‑то я и боялся, – проворчал гном, скорчив недовольную гримасу. – Полезешь воевать. Может, даже битву какую выиграешь. Пильгуев освобождать вздумал? Как же, нужно им твое освобождение! Кнут им хороший нужен, вот что! Те, которые хоть что‑то в голове имели и сюда сбежали, и то враз бы друг друга перерезали, кабы не мы, гномы, не улфы да не убры‑изгои. Дурной народ! Ветер в головах. Всяк одеяло на себя тянет.

Блейд приподнял бровь. Ясно, что в средние века люди были далеко не ангелами, и все же империя работорговцев представлялась ему много худшим вариантом, чем Британия времен Эдуарда III.

– Почтенный Харгатор, не поможешь ли ты мне с одеждой? – обратился он к хозяину, совершенно не задумываясь в тот момент, откуда же здесь взялись сказочные гномы‑рудокопы.