Темнеющих аллей люблю смотреть на них,

 Когда идут они в тени берез немых,

 Обнявшись с нежностью, и болтовней беспечной

 между ст. И книги: ничего я не видал прелестней

39 — 40 Их дружбы. Мне порой гораздо интересней

 Чем мир действительный — фарфоровые львы

 И тигры, жестяной солдат без головы,

 Глава VI ДАША

 вм. ст. 27–30 Боится, сердится, ворчит, дает советы,

 Ей оскорбительны простая шутка, смех,

 Угадывает сны, и знает все приметы,

 И спорит, требуя повиновенья всех

 Глава VII МАМА

 вм. ст. 31–34 Должна быть строгою разумная любовь,

 Но что же делать ей. Она сама горюет,

 Что глупой слабостью их портит и балует,

 Прибегнуть к строгости решается, и вновь

 Окажется в делах житейских непрактичной

 И слишком доброю, как истинная мать,

 Для баловства детей с любовью безграничной

 Последнего рубля не может не отдать.

 вм. ст. 47–49 Простое, нежное, и так она любила.

 Меж тем как я глядел на грустные черты,

 Я думал — вот любовь, ее живая сила,

 Я знал, что на земле нет большей красоты.

 Глава VIII ПРОЗА ЛЮБВИ

 между ст. Потом удивишься, припоминая спор,

 34 — 35 Из-за чего и как он мог возникнуть. Сладок

 Миг примирения, а все ж от этих ссор

 Скопляется в душе мучительный осадок.

 после ст. 64 Так вешним запахом пленяет в миг единый

 Фиалка первая в глуши родных лесов,

 А старый дуб пред пей печален и суров,

 Касаясь вечных звезд могучею вершиной.

 Глава IX ОТЪЕЗД С ДАЧИ

 между ст. Ей в город хочется, и носятся в мечтах

 20 — 21 Пред ней широкие московские бульвары

 С военной музыкой, где франты на скамьях

 Сидят, и медленно за ручку ходят пары.

 вм. ст. 69–72 Как будто бы вопрос о чем шумит печальный

 лес?

 Верхушки золотых осин на темном фоне

 Дождливой тучею синеющих небес,

 И отчего же грусть такая в этом стоне

 Глава Х ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 вм. ст. 35–38 Итак, помиримся, мой враг великодушный,

 Оставь свой важный вид и не ропщи на нас,

Поэму дочитай с улыбкой добродушной,

 А я закончу так, как начал свой рассказ.

 СИЛЬВИО

 фантастическая драма[9]

 ПРОЛОГ

 Первая картина

 Внутренность готической башни.

 Базилио

 вм. отточия Лишь гордый ум вселенную объемлет.

 в конце первого Что жалкий скиптр, венец и пурпур тленный

 монолога Пред властию науки бесконечной!

 Базилио И что за честь толпой рабов презренной

 («Неведомая Владеть тому, кто над природой вечной

 творческая Царит одною мыслью вдохновенной!

 Сила…») Я здесь лишь царь — я с высоты взираю

 На жалкий мир, волнуемый страстями,

 И жизнь и смерть, как Бог, я созерцаю.