Варька стала. Василий запахнулся плотней, поправил шапку. Кашлянул.

— Ну, так как же дело будет? — сказал и уставился.

— Какое может быть дело? — Варька глянула, как ударила. — Что ты здесь кругом лазишь? Я тебе должная осталась чи что?

— Я говорю, — ровным голосом басил Василий, — я говорю: ты сетки комбольные сажать не придешь? Сеток, сказать — не соврать, кругом-бегом — пять ставок… новые…

— Я в твои сетки не упутаюся. — Варька повернулась.

— Варя, — ласково сказал Василий и заступил дорогу, — в мене ваший гребешок остался.

— Чеши кудри лысому! — крикнула Варька и зашлепала к дому.

— Варька, я что скажу! — крикнул Василий.

— А ну! В мене борщ сгорить, — отмахнулась Варька. Не обернулась.

— Сетки он справил комбольные, слыхал, Митька? — кричала она дома. — Мне его сетки здорово нужные.

Она выволокла из сеней корзину с наживкой.

— Сядем живлять! В море на всех рыбы фатает. Брось, потом курить будешь! — крикнула она учителю.

Была ночь. И черный обрыв пухло навис над берегом. Дмитрий стоял на песке, придерживал за корму шаланду. Ждал Варьку.

Впереди в темном море ходила зыбь. Она с разбегу перескакивала через гряду камней, отдувалась и шуршала под берегом песком, звенела ракушей. Зыбь поддавала в плоское дно шаланды. Шаланда вздрагивала, просилась в море.

Дмитрий Николаич поглядывал на край обрыва, на плотное серое небо.

На краю обрыва встал силуэт.

Черный ствол палкой торчит над плечом.

Особист!

Он стоял, молчал. Видно, вглядывался в темноту. Дмитрий Николаич замер. Не смотрел туда, смотрел в море.

— Эй, товарищ! — крикнул особист. Как камнем с обрыва кинул. — Приказ знаете? А ну, ходите сюдой.

Дмитрий Николаич молчал. Стиснул зубы, чтоб не дрожали.

— Товарищ! Чи вы не слышите? — крикнул особист.

Дмитрий Николаич видел, как сползла с плеча винтовка. Он набрал воздуху и крикнул, как залаял:

— Не могу… шаланда… толчет!..

— Я вам приказываю, — крикнул особист, — и без шуток мне. — Он щелкнул затвором.

— Ша! Чего ты разораешься! — Рядом с особистом стал Варькин силуэт. Она держала на плече корзину, ветер болтал юбкой, как флагом.

Она что-то быстро говорила особисту, а он во весь голос обиженно отвечал:

— Ну а как же? Ну а как же?

Варька спускалась по тропинке, и особист шел за ней, широко и громко шагая по круче.

— А ты гудеть! Можно ведь и по-хорошему, — донес ветер Варькины слова.

Она мягко поставила тяжелую корзину в корму шаланды.

— Вот при человеке говорю: будет и тебе на юшку. Надевай, Митька, весла.

Варька шагнула в лодку.

— Только не идить берегом, — сказал особист.

— Да я ж сказала — на перевал пойдем, — крикнула Варька.

— Это я им объясняю, — кивнул особист на учителя, — чтобы потом не обижались. Тут посты у нас, строго. Знаете…

Он бережно положил винтовку на камень.