-  Не знаю. В шкаф?

    -  Нет.

    -  Завернул в одеяло и спрятал на полку?

    -  Нет.

    Пока Тофу-кун пытался догадаться, куда была спрятана скрипка Кангэцу-куна, хозяин окликнул Мэйтэя:

    -  Слушай, как это читается?

    -  Что?

    -  Вот, вторая строка.

    -  Где? Ага… Так ведь это по-латыни.

    -  Сам знаю, что по-латыни. Я спрашиваю, как читается?

    Мэйтэй, почуяв опасность, попытался увильнуть.

    -  Но ты же всегда говорил, что читаешь по-латыни.

    -  Читаю, конечно. Ты мне переведи.

    -  Как так «читаю, конечно, ты мне переведи»?

    -  Все равно как. Я прошу тебя перевести на английский. Ну-ка!

    -  Что еще за «ну-ка»? Что я тебе - прислуга, что ли?

    -  Не важно. Ты переведи.

    -  Знаешь, давай оставим латынь. Послушаем лучше поучительную историю Кангэцу-куна. Он сейчас рассказывает самое интересное. Решающий момент! Самый опасный! Обнаружат или не обнаружат его скрипку? - И Мэйтэй с видом чрезвычайно заинтересованным поспешно вернулся к группе любителей скрипки.

    Хозяин был безжалостно покинут, а Кангэцу-кун продолжал:

    -  В конце концов я спрятал ее в старую корзину! Да, да, в корзину, которую подарила мне моя бабушка, когда я уезжал в колледж. Эта корзина была когда-то приданым бабушки.

    -  Вот уж старье… Что-то она не очень подходит для скрипки, эта корзина. Как ты думаешь, Тофу-кун?

    -  Да, как-то не подходит.

    -  Чердак тоже не подходит, - отпарировал Кангэцу.

    -  Ничего, ты не огорчайся. Хоть и не подходит, зато можно сочинить стих: «Тоскливой осенью прячу скрипку в корзину». Как, господа?

    -  Вы сегодня много сочиняете, сэнсэй, и всё старинные стихи в одну строчку.

    -  Да разве только сегодня? Стихи возникают в моей голове постоянно. Даже покойный поэт Масаока Сики щелкал от изумления языком, когда слушал мои стихи.

    -  О сэнсэй, вы были знакомы с господином Сики? - восхитился наивный Тофу-кун.

    -  Нет, лично знаком не был, но мы читали друг другу свои стихи по беспроволочному телеграфу, - нашелся Мэйтэй.

    Удивленный Тофу-кун замолчал, а Кангэцу-кун, посмеявшись, снова устремился вперед.

    -  Итак, я нашел место, где прятать скрипку. Тогда встал другой вопрос: как ею воспользоваться? Если бы можно было ограничиться тем, чтобы, закрывшись от людей, доставать ее время от времени из корзины и любоваться ею, все было бы просто. Но ведь не для любования же я ее купил! Она предназначена для того, чтобы по ней водили смычком. Но когда по ней проводят смычком, она издает звук. А как только она издаст звук, ее немедленно обнаружат. К тому же с южной стороны за изгородью жил сам главарь «утопленников».

    -  Как скверно, - выразил сожаление Тофу-кун.

    -  Да, конечно, это было скверно. Звук сразу выдал бы тебя, - сказал Мэйтэй. - Можно украдкой есть и пить, делать фальшивые деньги, но заниматься украдкой музыкой невозможно.

    -  Если бы она не издавала звуков, я бы как-нибудь управился…

    -  Погоди-ка. Вот ты говоришь: «Если бы она не издавала звуков».