-  И что он вам сказал?

    -  Старик был, наверное, умудрен жизнью. Он молча завернул в бумагу табак, которого могло хватить сигарет на шестьдесят, и протянул его мне. «Если вы курите такой плохой табак, - сказал он, - можете курить на здоровье». И пошел купаться.

    -  Вот что называется эдоским [153] характером!

    -  Уж не знаю, эдоский там или мануфактурный, но после этого мы с дедом очень подружились. Я провел там две недели замечательно.

    -  И все это время угощались дедовым табаком?

    -  Да, конечно.

    -  Ну что, со скрипкой покончили? - осведомился хозяин и отложил книгу. Видимо, он сдался.

    -  Нет еще. Самое интересное только начинается. Стоит послушать. Кстати, как зовут сэнсэя, который заснул на доске го? Да, Докусэн-сэнсэй. Пусть и он послушает. Вредно так долго спать. Разбудите его, пожалуйста.

    -  Эй, Докусэн-кун! Поднимайся! Интересный рассказ! Поднимайся, говорят тебе! Видишь, все считают, что вредно столько спать. Твоя жена будет беспокоиться.

    -  Э? - Докусэн-кун поднял голову. По его бороде тянулась блестящая нитка слюны. - Ох, как я вздремнул… Сон спустился на меня, как облако на вершину горы. Ох, хорошо поспал!

    -  Это всем известно, что ты спал. Но ты, может быть, соизволишь подняться?

    -  Могу и подняться. Что-нибудь интересное?

    -  Сейчас будут на скрипке… Что делают на скрипке, Кусями-кун?

    -  Понятия не имею.

    -  Я буду играть на скрипке, - сказал Кангэцу-кун.

    -  Вот оно что. Сейчас он будет играть на скрипке. Докусэн-кун, подсаживайся к нам.

    -  Опять скрипка? С ума сойти можно.

    -  Ты-то не сойдешь. Ты же из тех, кто играет на бесструнных инструментах. А вот Кангэцу-куну придется - кии-пии, кии-пии - ему вот придется плохо. По всей округе будет слышно.

    -  Вот как? Вы что, Кангэцу-кун, не знаете, как играть на скрипке, чтобы не было слышно?

    -  Не знаю. Если вы знаете, научите, пожалуйста.

    -  Да чему здесь учить? Взгляни на белую корову, что бредет по дороге, и все поймешь, - сказал Докусэн-кун. Кангэцу-кун решил, что он несет эту белиберду спросонья, и переспрашивать не стал. Он снова приступил к рассказу.

    -  В конце концов я придумал. Весь следующий день - день рождения императора - я опять провел дома. Я то открывал, то закрывал корзину. Но вот наступила ночь, и под корзиной запел сверчок. Тогда я решительно извлек из корзины смычок и скрипку.

    -  Наконец-то, - сказал Тофу-кун.

    -  Теперь будь осторожен, - предупредил Мэйтэй.

    -  Прежде всего я проверил смычок - от рукоятки до наконечника.

    -  Ты выражаешься, как скверный торговец саблями, - заметил Мэйтэй.

    -  Знаете, когда подумаешь, что именно в этом твоя душа, чувствуешь себя точно так же, как самурай, который ночью при свете лампы осматривает любимый клинок. Сжимая смычок, я затрясся.

    -  Настоящий гений, - сказал Тофу-кун.

    -  Сумасшедший, - проговорил Мэйтэй.

    -  Ну, играй же скорее, - приказал хозяин.