-  Микэ позавтракала?

    -  Нет, с самого утра ничего не изволили кушать. Я уложила их на котацу, пусть погреются.

    Когда я услышал этот разговор, то никак не мог поверить, что речь идет о кошке. Заботятся о ней совсем как о человеке.

    Я стал сравнивать свою жизнь с жизнью Микэко и испытал при этом два противоречивых чувства: с одной стороны, мне было завидно, а с другой, радостно, что кошка, которую я люблю, окружена таким теплом и заботой.

    -  Что же делать, ведь она совсем ослабеет, если не будет есть.

    -  Ваша правда. Мы вот и то - не поедим день, так на следующий и работать не можем.

    Из ответа служанки следовало, что она считает кошку существом куда более благородным, чем она. Наверное, и правда, в этом доме кошка важная персона.

    -  А к врачу ты ее носила?

    -  Конечно. Только врач попался какой-то странный. Захожу я с Микэ на руках к нему в кабинет, а он: «Что, простудилась?» - и хочет пощупать мне пульс. Да нет, говорю, больная не я, а вот, - и показываю ему Микэ. Он рассмеялся и говорит: «Я в кошачьих болезнях не разбираюсь. Поменьше носись с ней, и она мигом поправится». Ох и жестокий человек, правда? Я рассердилась: «Не хотите смотреть - не надо, а смеяться нечего. Для меня эта кошка дороже всего на свете». Посадила Микэ за пазуху и прямо домой.

    -  Так-с…

    «Слово- то какое мудреное „так-с“, у нас в доме ничего подобного не услышишь. Нужно состоять в родстве с какой-то там Тэнсёин-сама, чтобы так говорить. Уж очень изысканное словцо», -с восхищением подумал я.

    -  Жалуются они все на что-то, и теперь у них горлышко болит. От простуды кто угодно закашляет…

    Речь служанки была отменно вежливой, недаром она состоит в горничных у особы, имеющей отношение к Тэнсёин-сама.

    -  К тому же в последнее время появилась какая-то новая болезнь, туберкулез легких называется, что ли…

    -  И правда, сейчас что ни день, то новая болезнь: туберкулез, чума; все время надо быть начеку.

    -  Мы в старину о таких напастях и не слыхивали. Ты тоже будь осторожнее.

    -  Конечно, конечно.

    Служанка была очень растрогана.

    -  Как же она могла простудиться, ведь вроде не так уж часто и на улицу выходит…

    -  Вы знаете, у них в последнее время завелся плохой приятель, - с торжественным видом, словно поверяя государственную тайну, произнесла служанка.

    -  Плохой приятель?

    -  Да, такой неопрятный кот, живет у учителя на проспекте.

    -  У того самого учителя, который каждое утро кричит не своим голосом?

    -  Вот именно, когда он умывается, всегда орет, как резаный гусак.

    «Орет, как резаный гусак» - очень образное выражение. У моего хозяина есть такая привычка: когда он полощет по утрам в ванной рот, то постукивает зубной щеткой по горлу и издает при этом весьма странные звуки, нисколько не беспокоясь о том, что они могут быть неприятны окружающим. Когда он не в духе, то гогочет изо всех сил, а если настроение у него хорошее, это гоготание становится еще громче. Одним словом, плохое ли у него настроение, хорошее ли - он, не переставая ни на секунду, орет свое «га-а, га-а». Жена хозяина уверяет, что раньше у него не было такой привычки, но однажды, после того как они поселились здесь, он неожиданно загоготал и теперь уже ни один день не обходится без этого.