Если спросить лично его мнение, тут везде была Россия – страна большая, неухоженная, страшная своей непредсказуемостью. А все эти банановые президенты и на скорую руку изобретённые флаги – всё это чепуха. Просто примета победы в холодной войне, одержанной Соединёнными штатами. Но миссия, за которую, кстати, платили очень и очень серьёзные деньги, продолжалась, а от премии за риск он отказываться не собирался.

Вот и сейчас – немного тревожно сидеть в почти заброшенном доме в нищем селе недалеко от линии фронта, инструктировать свою тройку по ориентированию в Кавино, но надо. Хорошо хоть, английский все трое понимали прекрасно: что голландец, высоченный, с тупым, словно вытесанным топором лицом, что два австралийца. Эти, похоже, были из прайда, очень уж нежно относились друг к другу, несмотря на сухую ненависть ко всему остальному миру.

Ронсон их очень понимал. В последнее время, с победой в цивилизованном мире толерантности и понимания нужд меньшинств, жить стало полегче, но ещё лет десять-пятнадцать назад… О, не стоит и вспоминать. В колледже его даже били, когда он попытался подружиться поближе с одним из мальчишек.

Впрочем, сейчас надо думать не о том.

– Есть три точки, мимо которых генерал Звягин не пройдёт. Квартира, кабинет в наркомате и любимый ресторан «Республика». Заведение так себе, но ему нравится. На мой вкус, «Сапфир» гораздо лучше, но военные – люди нетребовательные. Подорвать машину по пути следования, как получилось с Бунчуком… Кстати, премии вам зачислили? По суммам всё как надо? Прекрасно!

Ронсон прислушался. Кто-то проехал мимо дома? Да нет, ничего опасного.

– Так вот, с машиной вряд ли что-то получится. А с этими тремя местами надо подумать, посмотреть на месте. У вас будут верные Песмарице люди, с местными общаться не придётся, как и в прошлый раз. Подведут, проследят, заберут обратно. Ваше дело – качественная подготовка взрыва. Можно попробовать яд, но я как-то не доверяю этим… византийским хитростям. Хорошая доза пластида лечит местные болезни наиболее убедительно.

Голландец заржал было над нехитрой шуткой начальника, но потом всхрапнул как лошадь и начал заваливаться назад. Увлечённый своей речью, Ронсон не слышал выстрела – тем более, с глушителем, – поэтому сейчас с ужасом смотрел на дырку во лбу ещё недавно очень бойкого наёмника.

– Томми, душка, подними ручки! – сказал по-русски чей-то смутно знакомый голос.

А куда деваться, пришлось починиться. Австралийцы тоже прижухли, как кролики, которых в их краях, говорят, много. Лучше бы они скакали как кенгуру, но три ствола – есть три ствола, не попляшешь. Да они и не боевики же, больше по взрывотехнике. Хотя, если прикажут, могут и пострелять, но – не специалисты по скоростному освобождению.

Когда их «уазик» проехал мимо нужного дома, Ватник выругался в голос. Редко себе позволял, но сейчас – как сдержаться? Один белый джип у ворот с надписью OSCE. Один! Разбежались, сволочи, машин должно быть не меньше трёх.

Но кто-то ещё внутри, стоит заглянуть на огонёк. Голландца с непроизносимой фамилией исполнил Дрон: копии фотографий наёмников, участвовавших в массовом убийстве в Тюневке, которые Иванов отыскал-таки в секретном сейфе Алексеева, слили в телефоны всем бойцам. Те двое, что сидели рядышком в стороне – под вопросом, надо спокойно сличить, а вот здоровяка узнали все и сразу.

Туда ему и дорога, стало быть.

В домик вошли бесшумно, с двух сторон: Ватник с Севером прямо в брошенную открытой дверь, а Дрон с Гешей – выдавив на задах окошко, через туалет.