– Я не хотела, простите, это само так вышло, клянусь перед ликом Светлой… – скулы запекло, Светлая Мать, да я вся горела! Что он теперь обо мне подумает? Хотелось плакать. – Я же вам говорила, что ничего не умею, не знаю, как и куда направить силу, и пользоваться ей не знаю как… – забормотала дрожащим голосом.

Мортон молчал, кажется, перестал замечать меня, продолжая дышать так же тяжело, и о чём-то думал. На здоровую скулу упали пряди, рассыпавшись мягким золотом. Но стоило повернуть голову, сердце неровно дрогнуло – непривычно видеть его без маски. Наверное, тяжело быть таким, нести проклятие.

– Хватит мне лгать и притворяться, – с ледяным спокойствием произнёс он, – ты всё делаешь намеренно, я не верю тебе, ни единому твоему слову, – повернулся ко мне всем корпусом. – Я дам тебе ещё одну попытку, Грез, и попробуй только выкинуть что-нибудь ещё. За тобой придут, а сейчас уходи.

Я раскрыла губы, чтобы выкрикнуть, что я не могу. Хотелось разрыдаться от безысходности и бессилия. Но я не смела.

– Уходи! – рыкнул он, и я, вздрогнув, как ужаленная ринулась к двери, не дожидаясь, когда он дважды меня погонит, обступая его как можно дальше, попятилась к выходу.

Раздувая ноздри, он проводил меня горящим взглядом до двери.

Рванула за толстую резную ручку, с усилием раскрыв тяжёлую створку, выскользнула за неё, боясь обернуться. Вылетев в пустой переход, хватаясь за холодную стену, пошла торопливо, но, споткнувшись, едва не упала, успев задержаться, и бессильно сползла по стене. Прижала ладонь к пылающей щеке, дыша часто и судорожно. Светлая, что это было? Меня обуял полнейший стыд.

Я вздрогнула всем телом от гулкого грохота, что раздался рядом. Амгерр запустил что-то тяжёлое в дверь. Подскочила на ноги и пустилась в бег, больше не задерживаясь возле него, страшась, что он передумает и вернёт.

Я не заметила, как оказалась во дворе. На улице уже порядком стемнело, постройки погрузились в густой зеленоватый сумрак. Слышались отовсюду приглушённые голоса слуг, что собирались вместе после суетного дня и болтали. Возвращаться в комнату, где сейчас была Тисса и её соседка-подпевала, мне совсем не хотелось. Мой взъерошенный вид станет для них большим поводом для издёвок, но и задерживаться я не могла – неизвестно, что подумают. Хотя они уже и так думают. Так какая теперь разница?!

Я свернула с дороги и торопливо пошла до конца хозяйского двора. За которым оказался сад. Мне нужно было всё осмыслить, всё, что произошло в комнате, произошло со мной рядом с Амгерром.

В зеленеющей чаще оказалось ещё сумрачнее и заметно прохладнее. Я невольно провела по волосам, да поздно спохватилась: оставила платок у господина. Прикусила губу – как нехорошо оставлять подобные женские вещи, тем более служанке.

Пройдя под сенью, я нашла укромное местечко, опустилась под раскидистой яблоней на молодую травку. Устало прислонившись спиной к шершавому дереву, прикрыла веки. Сердце до сих пор отстукивало гулким биением в груди. Перед глазами прожигающий взгляд Мортона, от которого хотелось спрятаться и прикрыться, от которого росла тяжесть в животе. Светлая Мать, что же это было? Я выдохнула. Похоже, что я коснулась чего-то запретного, чего-то потаённого, того, что не подобает знать молодой девушке, вызвав невольно в нём и в себе… возбуждение. Боги, какой стыд! Теперь он точно будет думать, что я распутница! Но то, как он дышал, как сжимались его сильные длинные пальцы и рос тот горячий вихрь чувств между ним и мной, до сих пор вызывали во мне волны зыбкой дрожи. Глупое тело отвечало этому слишком откровенно и ярко.

Лицо запылало, словно на коже тлели угли. Я ведь ещё не была близка ни с одним мужчиной и не знала, как вести себя… Как же я теперь ему в глаза стану смотреть при следующей встрече? И о Марсу не удалось ничего выяснить.