|
Гортина, состоя у нее в услужении, несомненно, знала, что я перенес ежегодное жертвоприношение ее хозяйки Афродите в храм Гефеста и что это вызвало враждебность Оилея. Поэтому она обратилась с жалобой в храм Фамира, прекрасно понимая, что Оилей будет только рад расквитаться со мной. Предупредив Гекамеду и Ферейна, чтобы они не впускали никого, кроме Киссея или Поликсены, я отправился во дворец с надеждой исправить положение. Дело осложняло то, что у меня оставалось всего два часа - в полдень я должен был явиться в храм. Не найдя Орхомена, я послал гонцов на поиски Эвена, Киссея, Гектора и Антенора, но время шло, а ни один из них не появился, поэтому я решил играть в одиночку. Поднявшись по широкой лестнице на следующий этаж, где находились покои Приама и Гекубы, я потребовал, чтобы меня немедленно проводили к царю. Приам сидел на возвышении рядом с Кассандрой, наблюдая за группой лидийских танцовщиц. Присутствие Кассандры меня смутило - при ней царь всегда становился раздраженным, что неудивительно, учитывая ее манеру разговаривать. Когда я приблизился, Кассандра поднялась и вышла. Царь отпустил танцовщиц взмахом руки, и мы остались вдвоем. - Ну, Идей, что тебе нужно? - спросил он, нахмурившись. - Осуществление твоей власти, о царь, - дерзко отозвался я. - В твоих личных интересах или в интересах твоих обязанностей? - В интересах последних. - Говори. Я прочистил горло. - Тебе известны, о царь, жалобы, которые я подавал на Оилея, жреца Фамира. Ты соглашался со мной, что он не подходит для этой должности. Я пришел требовать его отстранения. - Какой новый грех он совершил? - Никакого. Вернее, никакого нового. Но ты говорил, что мое мнение в подобных делах для тебя решающее, и я подумал, что незачем представлять тебе весь перечень обвинений. - Ты подумал правильно. Но почему тогда пришел ко мне? Это дело должен решать совет. - Я предпочел бы не ждать заседания совета. Его поведение вопиюще, и дело не терпит отлагательств. - Не желая упоминать о своих личных затруднениях, ради которых Приам никогда бы не прибег к столь строгим мерам, я попросил его воспользоваться своей властью, не дожидаясь одобрения совета, и отправить начальника стражи в храм с приказом об отстранении Оилея. Но я напрасно трудился. Выразив удивление моей настойчивостью, царь заявил, что это невозможно. - Разве что-нибудь невозможно для Приама? - осведомился я. - Ну... во всяком случае, невыполнимо. Не продолжай - я не желаю тебя слушать. К чему такое нетерпение? Сегодня я представлю дело на рассмотрение совета, который, безусловно, не станет тянуть с решением. Тебе незачем было беспокоить меня по такому поводу, Идей. Можешь идти. Я повиновался. Спускаясь по лестнице, я бросил взгляд на клепсидру и увидел, что до полудня остается немного. Вернувшись в свои покои, я застал там Киссея, и на сердце у меня потеплело при виде его дружелюбного лица. - Что случилось? - спросил он. - Гекамеда говорит, что у тебя неприятности. В нескольких словах я ознакомил его с ситуацией. - Боюсь, что тебе нельзя помочь, - сказал Кисеей, когда я умолк. |
