|
Это произошло за завтраком. Гортина вернулась с утренней прогулки без попугая - я так и не узнал, каким образом она от него избавилась. Гекамеда и я заняли места за столом, и Ферейн подал нам фрукты на золотых тарелочках, подаренных мне отцом, когда вошла Гортина, придвинула стул к столу и спокойно уселась между нами. - Что это значит? - изумленно осведомился я. - Разве твое место за одним столом с твоим господином? - Если я твоя рабыня, то и Гекамеда - тоже, - спокойно ответила Гортина. - Из храма пришел приказ, чтобы с нами обращались одинаково. Раз она сидит с тобой за одним столом, значит, буду сидеть и я. Такова воля богов. - Богов или не богов, но ты не будешь здесь сидеть! - крикнул я, выйдя из себя. - Разве я не сказал тебе вчера вечером, что ты должна есть в кухне с Ферейном? Убирайся, или я изобью тебя, как ты избила его! Гортина неохотно повиновалась. Когда она ушла, я посмотрел на Гекамеду, надеясь увидеть в ее глазах искорки веселья, но она отвела взгляд. Как обычно, трапеза прошла в молчании. Несколько раз я пытался вовлечь Гекамеду в разговор, но она либо отвечала односложно, либо не отвечала вовсе. - Мне кажется, Гекамеда, что ты сознательно раздуваешь в себе злость, - не выдержал я. - В чем причина твоего недовольства? Если я чем-то провинился, то разве не искупил свою вину? Разве я не был терпелив с тобой? Не может быть, чтобы ты ревновала к Гортине, - ты ведь видела, как я с ней обращаюсь. - Ревновала? - с презрением воскликнула она. - По-твоему, я могу ревновать тебя к кому-то? - Я всего лишь стараюсь понять, чем ты недовольна. Последовала долгая пауза. - Я недовольна только тем, Идей, - наконец ответила Гекамеда, - что ты сделал меня своей рабыней. Разве этого не достаточно? Разве я не говорила, что презираю тебя? Неужели я должна повторять это снова и снова, чтобы смысл моих слов проник в твою башку? - Странно слышать такие слова от рабыни, обращающейся к своему господину, - заметил я, чувствуя, что меня бросает в жар. - Хорошо, что любовь к тебе связывает мне руки. - Если ты не бьешь меня, то только потому, что я дочь Арсиноя, - спокойно сказала она. - Кроме того, ты задал вопрос, и я должна была на него ответить. Я затеял этот разговор с определенной целью. Мои друзья начинали интересоваться, почему я не появляюсь с Гекамедой на людях. Еще немного - и они открыли бы истинное положение дел, и я стал бы посмешищем, что меня страшило больше всего на свете. Я рассчитывал, что Гекамеда проглотит обиду, но теперь казалось, что я могу дожидаться этого вечно. Поэтому я решил предпринять последнюю отчаянную попытку и, если она не удастся, применить власть. - Тогда у меня к тебе еще один вопрос, - сказал я. - Ты пойдешь со мной сегодня утром к Скейским башням? Гекамеда удивленно приподняла брови: - Но это невозможно - ведь я рабыня. - Возможно, так как я не внес твое имя в список рабов. Как видишь, я доверяю тебе - и ты, практически, так же свободна, как я. На башнях соберется много народу - Эней и Гектор сегодня должны выйти в числе прочих на поле битвы. Зрелище развлечет тебя. Последовала очередная пауза, во время которой Гекамеда явно разрывалась между желанием пойти и отвращением к моему обществу. |
