|
Поэтому, чтобы быть готовым к действиям, едва настанет день, он той же ночью добился у Дожа в обмен на приказ из миссии предписания, которое должно было открыть перед Доменико двери тюрьмы на Мурано. Весть о возвращении капитана домой неслась по дворцу подобно подожженному бикфордову шнуру, ярко вспыхнувшему в трескучем порыве. От портье – к управляющему, от управляющего – к лакеям, от лакеев – к горничным пробежала эта весть, и потому прежде, чем они достигли гостиной, дом наполнился аккомпанементом быстрых шагов, хлопающих дверей и взволнованных голосов. Франческо Пиццамано вместе с графиней и Изоттой вышел к двум мужчинам в гостиную, где те их ожидали. Графиня спешила впереди, а отец и сестра уступили радость первенства матери, которая се слезами счастья на глазах прижала к своей груди сына, которого еще вчера она считала обреченным. Она тихо напевала ему, как в детстве, когда он был ребенком, и он сам оказался на граня слез. Слезы стояли в глазах Изотты, когда она целовала его, и в глазах графа, который прижал сына к сердцу. Затем, несколько успокоившись, все разом стали спрашивать его, каким чудом он оказался на свободе. – Вот чудотворец, – ответил Доменико, тем самым наконец то привлекая внимание к Марку Антуану, который до сей поры оставался в тени в роли сдержанного наблюдателя. Граф подошел к нему и обнял. Вслед за ним то же самое сделала и графиня. Последней подошла Изотта, стройная и величественная, с задумчивым взором, и пожала ему руку. Затем, на мгновение заколебавшись, она заставила его трепетать нежным поцелуем в щеку. Франческо Пиццамано был явно смущен, что позволил слезам появиться у него на глазах. Но голос его по прежнему дрожал и прерывался, когда он воскликнул: – У меня нет ничего, сэр, что не было бы вашим – стоит лишь попросить. – Он может забрать и вас самого под такое обещание, – сказал Доменико со скрытым юмором, пытаясь остудить эмоции. Марк Антуан перешел к делу. – Господин граф, это меньше похоже на освобождение, чем на бегство. Он поднял руку, чтобы остановить возражение. – Не пугайтесь. Это не такое бегство, за которое Венеция будет держать ответ. Оно предусмотрено приказом из французской миссии, подписанным поверенным в делах. Я выкал из него этот приказ благодаря высокому положению уполномоченного представителя Директории Камиля Лебеля. Он слегка улыбнулся. – Еще вчера в такой же час я был убежден, что играл роль Лебеля впустую целый год. Теперь я обнаружил достаточную причину для этого. Затем Марк Антуан вернулся к прежнему деловому тону: – Поскольку какая нибудь случайность может в любой момент раскрыть обман, Доменико не должен терять времени. Гондола, которая доставила нас из Мурано, отвезет его в Сан Джорджо на Алдже к адмиралу, чтобы его могли отправить в Триест, откуда – в Вену, чтобы переждать там, пока ситуация не станет вновь безопасной. Радость спасения все равно перевешивала боль скорого расставания. Последовало немедленное согласие с этим и немедленная суета приготовлений. Изотта взялась руководить укладыванием той части багажа, которую составляли предметы первой необходимости. Она вышла с этим поручением почти с облегчением, избавившись от присутствия Марка Антуана – присутствия, которое сегодня было для нее подобно распахнутым настежь вратам к счастью и осуществлению мечтаний. Когда через полчаса она вернулась, чтобы сообщить им, что все готово и что вещи Доменико погружены в гондолу, лакей, открывший перед ней дверь, последовал за ней в комнату и тут же объявил, что мадам виконтесса де Сол внизу и хочет видеть мессера Мелвила немедленно. |
