|
Он чувствовал, что оказался в неудачном положении, поставленный в силу обстоятельств между военной и гражданской властью. Ему казалось неизбежным, что при любом конфликте между ними его раздавят, если он не будет действовать осторожно. Он вновь перечитал оставленную Лебедем записку, защищающую его, и думал, что скажет обо всем этом Бонапарт, когда виконтесса вошла в его комнату без предварительного доклада и, бесшумно стукая, направилась к нему с мягким приветствием: – Доброе утро, Виллетард! По темпераменту он относился к тем мужчинам, которые приходят в восхищение при виде хорошеньких женщин, и обычно созерцание виконтессы было для него истинным удовольствием. В это утро, однако, он отнесся к ней почти недоброжелательно. Ворчливым тоном он предупредил ее ежедневный вопрос: – Вы можете быть довольны тем фактом, что ваш месье Мел вил, наконец, вновь объявился. Вспыхнув, с сияющими глазами она подбежала к нему. Положив руку ему на плечо, она стала его расспрашивать. Виллетард отвечал ей мрачно, возмущенный ее радостью, которой он вовсе не разделял. Их друг был в полном порядке и совершенно выздоровел. По поводу причин его отсутствия Виллетард не сказал ничего определенного. Инструкции Лебеля о том, что его истинное лицо должно оставаться тайной, были чрезвычайно твердыми. Припертый расспросами настойчивой дамы, поверенный в делах прибег к утверждению, что месье Мелвил выздоравливал в доме Пиццамано. Это поуменыпило радости в глазах виконтессы. Ее лоб наморщился в раздумий, она по прежнему опиралась рукой на плечо Виллетарда. Ее блуждающий взгляд упал на документ, лежавший перед ним на столе. Подпись привлекла ее внимание. Другой не смог бы так быстро осознать то, что тотчас стало очевидным для виконтессы. Занятие, которому она посвящала себя уже долгое время, развило ее наблюдательность и отточило ее способность быстро строить умозаключения. Заметив подпись и прочитав и дату, она сразу высказала вслух результат сопоставления этих фактов: – Камиль Лебель здесь, в Венеции? Ее изумленное восклицание сразу породило ряд выводов у не менее сообразительного поверенного в делах. Он откинулся в кресле и поднял голову, чтобы хорошо видеть ее. – Вы знаете Камиля Лебеля? При всем его вопросительном тоне, то было скорее утверждение, полное изумления, чем вопрос. – Знаю ли я его? Смысл ее взгляда был очевиден. Легкая, печальная улыбка искривила ее губы: – Если честно, то у меня есть основания знать его, Виллетард. Знать его очень хорошо. В известной степени, я – его ставленница Он – тот, кто сделал меня виконтессой де Сол. Она увидела что удивление сменяется ужасом на его бледном злобном лице. – И вы спрашиваете меня, в Венеции ли он? Это вы то меня спрашиваете? Боже! Он внезапно вскочил на ноги, сбросив ее руку и отшвырнув кресло, с грохотом упавшее позади него. – Тогда кто, черт побери, этот негодяй, который выдает себя за него? Кто этот ваш месье Мелвил? Она отпрянула перед яростью этого человека. – Мистер Мелвил? Мистер Мелвил – Лебель? Вы спятили, Виллетард! – Спятил! – прорычал он. – Я полагаю, туг все спятили! Что это? Миссия или сумасшедший дом? Чем занимался этот идиот Лальмант, если он даже не заподозрил его? И – боже мой! – чем занимались вы, если не раскрыли этого раньше? Он в бешенстве наступал на нее, вне себя от гнева и ужаса. Она продолжала отступать. – Я? Что я должна была делать? Как я могла раскрыть это? Не было и в помине, чтобы Мелвил называл себя Лебедем. – Не было… Виллетард вспомнил, с каким особым старанием этот мошенник, кем бы он ни оказался на самом деле, настаивал на сохранении в тайне его предполагаемой личности. |
