|
И он продиктовал: «От имени Директории Французской Республики я приказываю Шарлю Виллетарду, поверенному в делах Франции в Венеции, сейчас же издать приказ Дожу и Сенату Самой Светлой Республики о немедленном и безусловном освобождении капитана Пиццамано, в настоящее время содержащегося в крепости Сен Мишель на острове Мурано». Он взял со стола перо. – Поставьте дату, и я подпишу приказ, – распорядился Марк Антуан. Скрип пера Жакоба прекратился. Он поднялся и положил документ перед Марком Антуаном. Марк Антуан быстро поставил в конце листа безупречно отработанную в результате долгих тренировок подпись Лебеля и указал полномочия: «Камиль Лебель, уполномоченный представитель Директории Французской Республики, Единой и Неделимой». С оттенком пренебрежения он вручил документ Виллетарду: – Вот ваше прикрытие. Виллетард нахмурился; он стоял в нерешительности, покусывая губу, и наконец пожал плечами в мрачном смирении. – Так тому и быть, – сказал он. – Ответственность лежит на вас. Утром я отправлю приказ в Сенат. Но это не устраивало Марка Антуана. – Вы передадите его мне сейчас же, едва он будет написан. Я хочу забрать капитана Пиццамано из тюрьмы прежде, чем венецианцам станет известно, что его туда поместили. Вы должны помнить, что для венецианцев он – герой Лидо. Я не желаю волнений, которые могут последовать за известием о его аресте. Виллетард плюхнулся в свое кресло, схватил перо и быстро написал приказ. Он подписал его и поставил печать посольства. Посыпав лист порошком, он протянул оформленный документ Марку Антуану. – Не хотел бы я оказаться в ваших туфлях , когда Маленькому Капралу станет известно об этом. – Ах! И все таки, дорогой мой Виллетард, это – довольно прочные туфли, скроенные по модели Директории. Думаю, они выдержат мой вес, если я буду ходить аккуратно. Глава XXXVIII. РАЗОБЛАЧЕНИЕ Маленькая дама, называвшая себя виконтессой де Сол, была брошенной и несчастной. Каким бы досадным ни было для Лальманта исчезновение мистера Мелвила и накопление в миссии невостребованных писем, адресованных Лебелю Директорией, для нее оно было источником гораздо более глубокого беспокойства. Ее постоянно преследовал страх при мысли, что он мог вновь, но на сей раз окончательно, пасть жертвой Вендрамина. Сама она не могла заниматься этим делом, потому что Вендрамин из за опасений, возникших после случившегося, держался теперь на расстоянии. К тому же, его кошелек истощился, и, не имея способов пополнить его, он уже не мог появляться в казино, которое прежде часто посещал. Она донимала Лальманта требованиями организовать травлю Вендрамина, но Лальмант, чувствуя, что не может принять соответствующие меры без возможной серьезной компрометации мнимого Лебеля, был обречен на бездействие. Для нее стало обыкновением ежедневное посещение миссии в поисках известий об исчезнувшем человеке. Следуя этому обыкновению, она пришла к Виллетарду наутро после визита Марка Антуана. Поверенный в делах был в это время один и в чрезвычайно дурном настроении. Он вовсе не был спокоен относительно дела этого Пиццамано. В отличие от Лебеля, он не располагал мандатом правительства. Он был ставленником Бонапарта. И, насколько он знал маленького корсиканского полководца, тот становился отнюдь не самым разборчивым из людей, когда ему перечили. Проведя ночь в размышлениях о приказе об освобождении, Виллетард был глубоко обеспокоен. Он отчаянно метался между предчувствием, что поступил неблагоразумно, и убеждением, что, ввиду полномочий Лебеля, он не мог поступить иначе. |
